Федор Решетников - ГДЕ ЛУЧШЕ?

- Нет.

- Вот и отлично. Я тоже давно не бывал.

- Я не пойду до свадьбы.

- Ну, это каприз.

Сколько Петров ни уговаривал Пелагею Прохоровну идти в театр, она ни за что не хотела идти.

…Горшков помещался со своим семейством в верхнем, четвертом, этаже. Лестница к нему была темная, узкая, со множеством поворотов и косых ступенек, почему с нее не раз по ночам падали вниз пьяные мастеровые и раскраивали себе лбы и носы. Горшковы жили на заднем плане квартиры, так что до них приходилось идти через кухню и еще через комнату. В кухне жил сам хозяин квартиры, портной, и, кроме него, два подмастерья, тоже портные, но работающие у цехового портного в том же доме. В этой кухне, когда вошли в нее Петров с Пелагеей Прохоровной, возились у печи три женщины - одна с ухватом, другая раскалывала полено, а Софья Федосеевна с кофейником. Портной держал ведро, а двое подмастерьев бегали по кухне с бутылками.

- Лей сюда! - говорил один подмастерье.

- Да эта с керосином была, - сказал портной.

- А штоб ее!!. - И подмастерье, бросив бутылку, подбежал к печке и схватил пустой горшок. Женщины заголосили.

- Што это у вас за хлопоты? - сказал Петров, улыбаясь.

- А, господину Петрову! Да вот, сударь ты мой, воды не было у нас, - плакали, а как я достал воды даровой из качальни, не знаем, куда ее деть… Ведро-то я у дворников украл - надо возвратить. Горе и много-то иметь.

Петров и Пелагея Прохоровна рассмеялись.

- Вы не получаете, верно, воды от дворников?

- Капиталов нету: правом бедности пользуемся, по бедности нам и дают из качальни воды.

Горшковы очень обрадовались посещению гостей. Горшков хотел сбегать за водкой, но Петров удержал его, и они стали разговаривать о своих делах, а Пелагея Прохоровна разговаривала с хозяйками. Сначала сетовали на то, что умер брат Пелагеи Прохоровны, но Горшков сказал, что лучше - по крайней мере, не мучится и никому не мешает; потом стали рассуждать о предстоящей свадьбе.

Петров предложил хозяевам идти в театр, те согласились с удовольствием.

Теперь уж Пелагея Прохоровна не могла не согласиться: ее упрашивали все. Осталось одно затруднение: в какое место идти. Горшков и Петров пошли справиться, где в Александринке места дешевле. Оказалось, что и дешевле галереи есть места, только там приходится стоять у стенки и оттуда ничего не слышно.

- Прокофьич, возьмем ложу… Черт его дери, в кабаках больше пропьешь!

- Ладно. Только моей-то бабе не надо говорить, сколько стоит. Не пойдет или свои деньги выложит.

- Уросливая же твоя баба! А впрочем, молода еще.

Я не буду описывать того, как наши знакомые пошли в театр. Довольно сказать, что представление "Грозы" им так понравилось, что каждому захотелось бывать в театре чаще. Для Пелагеи же Прохоровны было все ново; ей казалось, что она находится бог знает в каком прекрасном месте. Публика ее занимала только в антрактах, во время же представлений она следила за действующими лицами на сцене и обращалась конфузливо к Петрову за разъяснением непонятного ей.

- Неужели все это правда? - спросила она Петрова дорогой, идя домой из театра.

- Это верно.

- Не весело же и купцам живется.

- Всяко бывает.

И на Петрова "Гроза" произвела тяжелое впечатление, и он шел домой молча и дома как пришел, так и заперся в своей комнате, и долго не спалось ему.

…До масленицы осталась только одна неделя, поэтому Пелагею Прохоровну завалили бельем еще во вторник. Она еще в понедельник чувствовала головокружение и какую-то потяготу, но об этом Петрову ничего не сказала, думая, что это пустяки, он, пожалуй, подумает, что она женщина изнеженная. Вечером в понедельник головная боль усилилась, и она почти всю ночь не спала и рано принялась за работу, думая скорее окончить стирку взятого белья.

- Ты уж больно рано встаешь, эдак, пожалуй, охота от стирки отпадет, - сказал, улыбаясь, проснувшийся Петров.

- Зато на масленице много времени будет.

Весь остальной день Пелагея Прохоровна чувствовала себя хорошо, только голова немного болела. Вечером она уговорила Петрова идти с нею на Фонтанку полоскать белье.

- Ты бы попросила Софью Федосеевну сходить за себя; погода-то больно ветряная сегодня, - сказал Петров.

- Нет, уж будет барствовать; пора и самой за дело взяться. Уж я больше недели, как из больницы вышла.

Прорубь была сделана на открытом месте; в ней много женщин полоскало белье, и, казалось, ни одна из них не обращала внимания на резкий ветер. Впрочем, и Пелагея Прохоровна не обращала внимания на него, а берегла ноги, чтобы в ботинки не попала вода, но уберечь их от этого было невозможно - вода все-таки попала.