Федор Решетников - ГДЕ ЛУЧШЕ?

- Пойду завтра на Никольский рынок продаваться. Мне бы хотелось прачкой сделаться.

- Ну, это трудновато. Правда, вы с Никольского-то можете поступить в прачки к какой-нибудь женщине, только я бы вам не советовал, потому что чем больше баб, тем больше у них ссор и зависти. Это не то, што у нас, мужчин. А вот вы подождите немного, нельзя ли устроить так, штобы вам поступить в кухарки к нашему брату.

Пелагея Прохоровна обрадовалась, но ей показалось неловко поступить в кухарки по протекции этого человека, который, вероятно, будет жить в одной с нею квартире. "Еще, пожалуй, ее будут считать любовницей его".

- Я не понимаю, как это? - спросила она.

- А так. Завтра я переберусь на квартиру на Петербургскую, поживу там с неделю и поговорю товарищам, не согласятся ли они жить у вас.

- Как же это у меня-то?

- А вы наймете квартиру, мы вам дадим денег, купите свои кухонные принадлежности. Я вам, пожалуй, и квартиру устрою.

- Нет уж, покорно благодарю, - сказала Пелагея Прохоровна, думая, что у Игнатья Прокофьича есть злой умысел.

- Если не я, то кто-нибудь да должен же помочь вам. Ведь у вас мужа-то нет?

- Нет.

- Ну, то-то. А если я вам предлагаю это, то вы не думайте, што я с умыслом. Я, как и всякий другой, предлагаю потому, что знаю, што вы еще недавно в Петербурге и не успели еще избаловаться. Это я говорю без хвастовства, а вы делайте по своему рассудку.

- А если я до того времени истрачу деньги и мне все-таки этого места не будет?

- Кто же вам говорит, штобы вы сидели сложа руки… Только вот што, Пелагея Прохоровна: если вы будете намерены кормить нас да куда-нибудь поступите на место, в таком случае оставьте адрес у Ивана Зиновьича, штобы я мог известить вас. А если не согласны, тогда и не нужно оставлять. Прощайте, Пелагея Прохоровна.

- Я вам хотела сказать, што мне сегодня почудилось, - сказала Пелагея Прохоровна уже во дворе.

- Как это?

Пелагея Прохоровна рассказала, как она слышала голос брата Панфила.

- Што ж мудреного? Должно быть, он.

- Как же бы мне разыскать его?

- Ну, разыскивать-то теперь его не следует, потому что вы не знаете, на какой он барке плыл и в какое место эта барка пристанет. Ведь в Питере каналов много.

- Так, значит, я его и не увижу?

- Надо подождать недели две. В это время они разгрузят барки и, вероятно, будут жить на квартирах в городе, тогда и можно будет справиться в адресном столе. А то, может, как-нибудь и так встретитесь. Только вряд ли.

И они расстались.

По приходе к Большаковым Пелагея Прохоровна застала там сцену. Только что она вошла в комнату, Иван Зиновьич ударил кулаком по спине Агафью Петровну, которая голосила. Увидав Пелагею Прохоровну, Большаков смешался и ушел в лавку, а Агафья Петровна, стараясь казаться правою, подошла к мешкам и проговорила:

- Поскуда проклятая! Любовниц себе завел. Не знаю, што ли, для чего ты хозяйскую кухарку к себе сманил.

Но Большаков не вышел из лавочки, потому что к нему в это время пришли покупатели.

Пелагею Прохоровну точно кипятком обварило от слов Агафьи Петровны, но она удержалась, постояла минут с пять, думая, что ей сказать в свою защиту, но ничего не сказала, сообразив, что с такой женщиной, как Большакова, говорить трудно.

Она стала собираться. Агафья Петровна заметила это, но не обратила внимания.

Пелагея Прохоровна стала прощаться.

- Куда же ты? Ведь уж, поди, скоро десять часов! - проговорила с полуудивлением и с скрытою радостью хозяйка.

- Куда-нибудь… Покорно благодарю за ночлег… Сколько вам за это?

Хозяйка обиделась.

- Спрашивай вон его: он тебя пригласил, а не я.

Из лавки вошел в комнату Большаков. Его трясло от злости, и глаза сделались красными.

- Кто здесь хозяин? - крикнул он и сжал кулаки.

- Ну, бей! Убей меня! И так уж кожа да кости, - проговорила та резко и подошла к нему очень близко, откинувши голову назад, как будто она сделана из чугуна и для нее ничего не значат здоровые кулаки Ивана Зиновьича.

- У!! - проговорил сквозь зубы Иван Зиновьич и, отошедши к мешкам, уперся на них спиною.

- Оставайся здесь, куда тебе? - сказал он Пелагее Прохоровне.

- Покорно вас благодарю… Я каюсь, што согласилась прийти сюда-то… я…

- О, дуры эти бабы!!. Обидела она тебя, што ли, чем?

- Это уж мое дело!

- Как же! Ей с Петровым надо на улице торчать, - сказала Агафья Петровна.

- Молчи! - крикнул на жену Иван Зиновьич. - Однако куда же ты пойдешь-то?

Пелагея Прохоровна не знала, куда ей идти.

- А ты давно знакома с Петровым-то? - спросил опять Пелагею Прохоровну Иван Зиновьич.