Ги Мопассан - Заведение Телье

У рыботорговца по воскресеньям обедало несколько родственников; гости пили кофе, как вдруг явился какой-то человек с письмом. Г-н Турнево, чрезвычайно взволнованный, вскрыл конверт и побледнел; записка, написанная карандашом, заключала в себе только следующие слова: «Груз трески отыскался; корабль вошел в порт; дело выгодное для вас. Приходите скорей».

Он пошарил в карманах, дал посланному двадцать сантимов и, покраснев до ушей, заявил:

– Мне надо немедленно идти.

Протянув жене лаконичную и таинственную записку, он позвонил и сказал вошедшей горничной:

– Мое пальто, живее, живее, и шляпу!

На улице он пустился во всю прыть, насвистывая песенку, и дорога показалась ему вдвое длиннее обыкновенной, до того велико было его нетерпение.

У заведения Телье был праздничный вид. В нижнем этаже громкие голоса портовых рабочих производили оглушительный гвалт. Луиза и Флора не знали, кому отвечать, выпивали то с одним, то с другим и более, чем когда-либо, оправдывали прозвище двух Насосов. Их подзывали сразу отовсюду, они уже не справлялись с работой, а ночь им, видимо, предстояла многотрудная.

Общество второго этажа было в полном сборе уже с девяти часов. Г-н Васе, судья из торгового суда, официально признанный, хотя и платонический вздыхатель Хозяйки, тихонько переговаривался с нею в углу; они улыбались, словно вот-вот должны были прийти к некоему соглашению. Г-н Пулен, бывший мэр, посадил Розу верхом к себе на колени, и она поглаживала короткими ручками седые бакенбарды старика. Из-под ее задранной желтой шелковой юбки виднелась часть обнаженной ляжки, выделяясь на черном сукне его брюк, а красные чулки были стянуты голубой подвязкой – подарком коммивояжера.

Высокая Фернанда, растянувшись на диване, положила обе ноги на живот г-ну Пемпессу, сборщику податей, а грудью прижалась к жилету молодого г-на Филиппа, обнимая его за шею правой рукой, а в левой держа папиросу.

Рафаэль, казалось, вела переговоры с г-ном Дюпюи, страховым агентом, и закончила беседу словами:

– Ладно, мой дружок, сегодня я согласна.

Затем, сделав стремительный тур вальса по салону, она крикнула:

– Сегодня вечером все, что будет угодно!

Раскрылась дверь, и появился г-н Турнево. Раздались восторженные восклицания:

– Да здравствует Турнево!

Рафаэль, все еще продолжавшая кружиться, упала к нему на грудь. Не говоря ни слова, он схватил ее в могучие объятия, поднял, как перышко, пересек салон, подошел к двери в глубине и, среди грома рукоплесканий, скрылся со своей ношей на лестнице, которая вела к спальням.

Роза, разжигавшая бывшего мэра, непрерывно целуя его и держа его голову за бакенбарды, чтобы она была в прямом положении, решила воспользоваться этим примером.

– Пойдем-ка и мы! – сказала она.

Старичок поднялся, одернул жилет и последовал за девицей, шаря в кармане деньги.

Фернанда и Хозяйка оставались одни с четырьмя мужчинами, и г-н Филипп воскликнул:

– Плачу за шампанское; госпожа Телье, пошлите за тремя бутылками!

А Фернанда, обняв его, шепнула:

– Дай нам потанцевать, хорошо?

Он поднялся, сел перед старинным фортепьяно, дремавшим в углу, и извлек из его стонущей утробы хриплый, плаксивый вальс. Рослая девица обхватила сборщика податей, Хозяйка отдалась объятиям г-на Вассе, и обе парочки стали кружиться, обмениваясь поцелуями. Г-н Вассе, когда-то танцевавший в свете, принимал грациозные позы, а Хозяйка глядела на него восхищенным взглядом, тем взглядом, который говорит «да», более интимное и сладостное «да», – лучше всякого слова.

Фредерик принес шампанское. Хлопнула первая пробка, и г-н Филипп заиграл ритурнель кадрили.

Четверо танцоров протанцевали ее на светский лад – прилично, чинно, церемонно, с приседаниями и поклонами.

После этого взялись за шампанское. Тут снова появился г-н Турнево, удовлетворенный, облегченный, сияющий. Он воскликнул:

– Не знаю, что с Рафаэлью, но сегодня она само совершенство!

Ему передали бокал, и он выпил залпом, пробормотав:

– Черт возьми, какая роскошь!

Тотчас же г-н Филипп грянул бойкую польку, и г-н Турнево пустился в пляс с прекрасной еврейкой, приподняв ее на воздух, так что ноги ее не касались пола. Г-н Пемпесс и г-н Вассе с новым порывом устремились за ним. Время от времени одна из парочек останавливалась у камина, чтобы пропустить бокал шипучей влаги. Танец грозил никогда не кончиться, как вдруг Роза приоткрыла дверь, держа в руках свечку. Она была с распущенными волосами, в туфлях, в одной сорочке, оживленная и разрумянившаяся.