Ги Мопассан: На реке

Туман, два часа тому назад стлавшийся по воде, мало-помалу отступил к берегам. Оставив реку совершенно свободной, он образовал на каждом берегу непрерывную гряду холмов шести-семи метров высотой, сиявшую в лунном свете величавым снежным блеском.

Не видно было ничего, кроме реки, переливавшейся огненными полосами среди двух этих белых гор, а в вышине над моей головою, на синевато-молочном небе плыла лучезарная луна, полная и большая.

Пробудились все водяные твари; лягушки бешено квакали, а время от времени справа или слева раздавалась та короткая, однообразная и печальная нота, которую возносят к звездам медные голоса жаб. Странное дело, мой страх прошел; меня окружал столь необычайный пейзаж, что я не удивился бы при виде самых сверхъестественных явлений.

Не знаю, сколько времени это продолжалось; в конце концов я задремал. Когда я снова открыл глаза, луна уже зашла и небо затянулось облаками. Вода зловеще плескалась, дул ветер, было холодно, стояла глубокая тьма.

Я выпил остатки рома и, дрожа от холода, прислушался к шороху камышей, к зловещему шуму реки. Я вглядывался в темноту, но не мог различить ни лодки, ни даже собственных рук, хотя подносил их к глазам.

Густота мрака понемногу стала редеть. Мне вдруг показалось, что рядом со мною скользнула какая-то тень; я крикнул, чей-то голос отозвался: то был рыбак. Я позвал его, он подъехал, и я рассказал ему о моих злоключениях. Он поставил свою лодку борт о борт с моею, и мы вместе принялись тянуть цепь. Якорь не тронулся с места. Наступал день, мрачный, серый, дождливый, холодный, один из тех дней, которые приносят вам огорчения и несчастья. Я увидал еще одну лодку; мы крикнули. Человек, сидевший в ней, присоединил свои усилия к нашим, и вот мало-помалу якорь стал поддаваться. Он подымался, но медленно-медленно, нагруженный большой тяжестью. Наконец мы увидали какую-то черную массу и втащили ее на борт моей лодки.

Это был труп старухи с большим камнем на шее.

Новелла впервые была напечатана в журнале «Французский бюллетень» в марте 1876 года. Л. Н. Толстой считал ее «превосходной по описанию ночи».

Из стихотворения Виктора Гюго «Oceano nох». Перевод Георгия Шенгели.