Стефан Цвейг - Том 9 - Триумф и трагедия Эразма Роттердамского; Совесть против насилия - Кастеллио против Кальвина; Америго - Повесть об одной исторической ошибке; Магеллан - Человек и его деяние; Монтень

Наконец этот человек, не верящий в радости жизни, женится на вдове обращенного им перекрещенца, но судьба не желает, чтобы он сделал кого-либо счастливым либо был счастлив сам. Зачатый с холодной страстью, их ребенок, с холодной кровью в жилах, оказывается (так и хочется сказать естественно) нежизнеспособным. Через несколько дней он умирает, вскоре умирает и жена; для тридцатишестилетнего вдовца с супружескими обязанностями покончено навсегда. До своей смерти, двадцать лучших лет мужчины, этот добровольный аскет, преданный только духовному, только религиозному, только своему учению, не коснется ни одной женщины.

Но, подобно духу, телу человека надо дать возможность расцвести, проявить свои силы, и страшно наказывает оно того, кто его насилует. Любой орган человеческого тела инстинктивно стремится проявиться возможно полнее там, где ему предопределено природой. Кровь время от времени желает двигаться быстрее, сердце — горячей биться, легкие — распираться от ликования, мускулы — двигаться интенсивнее, сперма — извергнуться, и тот, кто сознательно и постоянно сдерживает эти жизненные проявления, противится им, очень скоро почувствует, что эти органы восстали против него.

Страшна месть, которую тело уготовило своему поработителю: если этот аскет, этот деспот не желает замечать свои нервы, не считается с ними, нервы, чтобы показать, что они существуют, доставляют ему невыносимые страдания. Вероятно, мало кого из людей интеллекта так мучили всевозможнейшие телесные недуги, как Кальвина. Беспрерывно следует одна болезнь за другой, едва ли не в каждом письме Кальвин сообщает о новом вероломном нападении неожиданной болезни. То это мигрени, на несколько дней бросающие его в постель, то боли в желудке, головные боли, геморрой, колики, простуды, нервные судороги и кровоизлияния, камни в печени и карбункулы, то это перемежающаяся лихорадка или лихорадочный озноб, ревматизм или заболевание мочевого пузыря. Постоянно должны быть возле него врачи, чтобы тот или иной орган этого нежного, непрочного тела не вызвал в нем жестоких страданий. И, тяжело вздыхая, Кальвин напишет однажды: «Моя жизнь подобна непрерывному умиранию!»

Но Кальвин девизом избрал себе слова: per mediam disperationem prorumpere convenit (с растущими силами вырваться из глубин отчаяния); демоническая духовная энергия не позволяет ему ни часу оставаться без работы. Кальвин, несмотря на сопротивление тела, постоянно вновь н вновь доказывает телу нечеловеческую волю своего духа; если из-за лихорадки он не может добрести до кафедры, то, чтобы все же произнести проповедь, приказывает нести себя в церковь на носилках. Если он не в состоянии добраться до ратуши на заседание Совета, то члены магистрата проводят заседание в его доме. Лежит он в лихорадочном ознобе в постели под четырьмя-пятью одеялами, укутывающими сотрясаемое дрожью тело, — рядом сидят два или три служки, которым он попеременно диктует. Если едет он на день к друзьям в близлежащее поместье, чтобы подышать свежим воздухом, его сопровождают в повозке секретари, и, едва прибыв, он уже гонит посланцев назад в город. И вновь хватается за перо, вновь начинает работу.

Невозможно представить себе Кальвина, этого демона прилежания, бездеятельным, всю свою жизнь работает он без единой передышки. Еще спят все дома города, еще не проснулось утро, но уже горит на Rue de Chanciones [89] Улице Каноников (фр.). лампа на его рабочем столе, а потом, далеко за полночь, когда все кругом давно уже спит, все еще светит в его окне этот как бы вечный свет.

Продуктивность Кальвина непостижима, можно подумать, что работает он сразу четырьмя или пятью мозгами одновременно. И действительно, этот постоянно больной человек выполняет одновременно работу четырех или пяти человек разных специальностей. Собственно, его непосредственная служба — быть проповедником церкви Св. Петра — это всего лишь одна из принятых им на себя обязанностей, постепенно присваиваемых им, обуреваемым истерической жаждой власти; и хотя тома напечатанных проповедей, прочитанных им в этой церкви, уже заполняют целый стенной шкаф, и едва ли копиисту за всю его жизнь удается переписать их, это всего лишь малая часть всей работы Кальвина.

Он — глава консистории, и та без его согласия не принимает ни одного решения, он — автор бесчисленных богословских и полемических книг, переводчик Библии, создатель университета и учредитель богословской семинарии, постоянный советник муниципалитета, офицер генерального штаба в религиозной войне, глава дипломатического корпуса и организатор протестантизма, он, этот «министр святого слова», управляет и руководит всеми министерствами своего теократического государства. Он проверяет сообщения проповедников из Франции, Шотландии, Англии и Голландии, организует пропаганду своего учения за границей, а также книгопечатание и распространение книг в рамках секретной службы, своими щупальцами охватившей всю землю. Он дискутирует с другими протестантскими вождями, ведет переговоры с князьями и дипломатами.