Стефан Цвейг - Том 9 - Триумф и трагедия Эразма Роттердамского; Совесть против насилия - Кастеллио против Кальвина; Америго - Повесть об одной исторической ошибке; Магеллан - Человек и его деяние; Монтень

На семьдесят пятом году своей жизни этот Рамон Эйкем совершает самую умную свою операцию, приобретая у сюзерена, архиепископа Бордо maison noble [273] Дворянский дом (фр.). ‘Должности в муниципалитете (фр.). , замок Монтень. Этот переход замка аристократов во владение простого купца в соответствии с обычаями времени сопровождался торжественной церемонией. Старый купец один шествует через большие ворота в запущенный замок; они закрываются за ним на засов на то время, когда слуги замка, арендаторы, фермеры и крестьяне приносят ему присягу на верность.

Сын Рамона, Гримон, человек с более скромными способностями, правда, увеличил унаследованное состояние, но оставил старый замок полуразрушенным, совершенно не заботясь о нем. Лишь внук Рамона Эйкема, отец Монтеня, Пьер Эйкем, завершает решающий переход семьи из буржуазного мира в мир аристократический. Он навсегда расстается с делами своего отца, с профессией корабельного маклера, чтобы выбрать более рыцарское призвание солдата. Молодым человеком он сопровождает короля Франции Франца I во время итальянской войны, возвращаясь, он привозит, не дошедший до нас, к сожалению, дневник и — как награду за свою верную службу — титул Sieur де Монтень.

Перестраивая старый замок, создавая внушительную помещичью усадьбу, новый аристократ осознанно исполняет то, о чем мечтал его дед. Красивый замок, окруженный толстыми стенами и башенками, высится над обширными землями, которые энергичный человек либо приобрел, либо отсудил в бесчисленных процессах. Замок этот и крепость, и в то же время обитель гуманистического воспитания, обитель щедрого гостеприимства. Из присущего ему желания получить больше знаний и совершенствовать свое образование молодой солдат в бытность свою в Италии любовался шедеврами искусства итальянского Возрождения.

Примитивное корыстолюбие и страсть к стяжательству предков трансформировались в нем в более высокое честолюбие. Он закладывает фундамент серьезной домашней библиотеки, он приглашает в свой дом ученых, гуманистов и профессоров и, подобно тому, как во время войны служил королю, считает своим долгом аристократа служить в годы мира своей родине — не запуская при этом управление своим имуществом и существенно расширившимися земельными угодьями.

Сначала «Prevost» и «Jurat» [274] Должности в муниципалитете (фр.) , то есть рядовой член городской общины, затем — вице-мэр и, наконец, мэр города Бордо; находясь в этой должности, он снискал себе своей деятельностью глубокое уважение сограждан. Трогательно описывает Монтень преданность своему долгу уже больного и усталого человека. «Я вспоминаю, что он уже в моем детстве казался мне старым. Его душа была жестоко поражена раздорами в муниципалитете. Ему пришлось отказаться от мягкой, миролюбивой атмосферы своего дома. Возможно, уже сказался возраст и вызванная им слабость. По-видимому, физические недомогания и домашнее окружение угнетали его, и он презирал жизнь, которая, как он чувствовал, ускользает от него. И тем не менее в интересах города он отправлялся в длительные и утомительные поездки. Таков был его характер. Он переносил все это с большой, естественной добротой. Не было более доброжелательного и уважаемого человека, чем он».

Отец Монтеня сделал второй, предпоследний шаг к переходу семьи в более высокий класс общества. Мелкие торговцы, обогащавшие лишь себя и свою семью, Эйкемы стали самыми крупными купцами города, а затем из Эйкемов превратились в господ де Монтень. Это имя произносилось в Перигоре и Гиене с глубоким уважением. Сын Пьера завершает переход, он станет наставником Шекспира, советником королей, славой своего языка и защитником свободного мышления на земле.

Подобно тому как три поколения семьи со стороны отца — Рамон — Гримон — Пьер Эйкемы поднимались по общественной лестнице, в том же ритме, с тем же упорством и с той же дальновидностью поднималась наверх материнская линия Мишеля Монтеня. Когда будущий отец Мишеля, Sieur Пьер де Монтень, на тридцать третьем году своей жизни выбрал себе в супруги мадемуазель Антуанетту Луппе де Вильенэв, на первый взгляд казалось, что браком связываются две старые аристократические семьи.

Однако, листая этот брачный контракт на хрупком, ломком пергаменте, просматривая заметки архивариуса, открываешь, что аристократизм Луппе де Вильенэв столь же молод, как и аристократизм Монтеней, используя выражение Казановы, он так же самовластно извлечен из алфавита, как и аристократизм Эйкемов.