Собираюсь учить русский язык, добавила она. Но мы здесь с мужем не говорим по-русски, заметила Линда. С мужем? – переспросила Кати, на что фрау Майзель возразила: ну, какая разница. Вскоре официальное обращение отпало, обе женщины стали называть друг друга по имени, и мы все перешли на «ты».
V
Я при этих разговорах по большей части не присутствовал, но из того, что пересказывала мне Линда, понял, что она довольно подробно осведомлена о моём прежнем знакомстве с Катариной. Она в тебя влюблена, сказала Линда, смеясь. Ей же принадлежала идея поселить Катарину в квартире: чтобы добираться до нас, бедной девушке приходилось вставать до рассвета. Мы поставили кровать и туалетный столик в комнатке, где по замыслу архитектора должна была находиться детская, Катарина привезла кое-какие вещи.
Тут оказалось, что она не спит по ночам. Просыпаясь, мы слышали шаги, шорох, иногда в гостиной горел свет. В чём дело? Кто-то к ней приходил. Ломился в дверь, она не пустила.
«Кто приходил?»
«Не знаю».
«Но ты сама выходила из комнаты».
«Я боялась».
«Чего боялась?»
«Что он снова придёт».
«Кто – он?»
Молчание.
«Кати, – сказала Линда. – Может быть, надо показаться врачу?»
После этого разговора ночные бдения как будто прекратились. До поры до времени.
Да, на какое-то время, – потому что однажды Линда, подняв голову с подушки, увидела в дверях нашей спальни похожую на привидение фигуру в белом. Катарина, дрожа от холода и страха, стояла в рубашке, поставив одну босую ступню на другую, голой рукой схватившись за притолоку. Вероятно, я тоже проснулся, но что было дальше, уже не помнил. Наутро всё показалось мне дурным сном. И всё же я не могу сказать, что был особенно удивлён, увидев в кровати обеих женщин. Я лежал у стены, Линда посредине, а на краю – голова Кати.
Светлые, очень тонкие, отчего они казались жидкими, в беспорядке рассыпанные волосы на уголке подушки. Я вспомнил её чудовищную причёску – тогда, в первый раз, в парикмахерской. Тотчас, вскочив, она побежала в длинной ночной рубашке к себе. Pavor nocturnus, ночные страхи, сказал невропатолог, с которым Линда, хоть и сумела увидеть в том, что случилось, смешную сторону, но всё же сочла нужным посоветоваться. Ничего опасного, по словам врача, эти страхи не представляют, однако свидетельствуют об эмоциональных потрясениях. Господи, какие же это могли быть потрясения? Линда, ничего не говоря о консультации, попыталась осторожно расспросить нашу служанку. Безрезультатно. Есть ли у неё кто-нибудь. В ответ Катарина только мотала головой.
С тех пор она время от времени, смущаясь, просила пустить её на ночь к нам, и можно было догадаться, что она не столько мучалась страхом перед мнимыми ночными визитами (над которыми порой сама смеялась, хоть и не ставила их под сомнение), сколько боится ожидания, что придёт страх. Боится проснуться одна ночью. С нами же спит, по её уверению, как сурок. Для неё положили третью подушку. На рассвете она потихоньку покидала нас. Линда плескалась в ванной. Выходя на кухню, я видел накрытый стол, нас ждал завтрак. Линда звала Катарину к столу. Но та больше не показывалась, пряталась в своём закутке, дожидаясь нашего ухода.
Однажды – мы вышли из подъезда, я провожал Линду до метро – произошёл такой разговор. У нас давно ничего не было, сказала она.
Я промолчал.
«Как же ты обходишься?»
«Что ты хочешь этим сказать?»
«Ты здоровый мужик», – сказала она, явно стараясь придать своим словам шутливый оттенок. Но я чувствовал, что она волнуется.
«Ну и что», – возразил я.
«Ты меня разлюбил».
«Перестань», – сказал я.
«Ты её стесняешься».
Я хотел спросить: а ты разве не стесняешься? И тут же подумал, что она могла бы – почему бы и нет? – делать это в присутствии Катарины. Назло ей.
«Но ведь можно, – продолжала она, – как-то устроиться. Она утром уходит, мы остаёмся одни. И вообще».
«Что вообще?»
«Запретить ей приходить к нам».
«Ты думаешь, это возможно?»
Это был нелепый вопрос, но он предупреждал то, о чём она не решалась заговорить; чутьё подсказывало ей, что даже если Катарина оставит нас в покое, мы больше не сможем быть мужем и женой. Почему?
«Потому, – сказала Линда. – Она мстит».
«Кому мстит?»
«Тебе».
«Чепуха. Давай её прогоним».
«Как это?»
«Найдём другую, вот и всё».
Линда шагала, глядя в пространство, еле заметно качала головой.
«На худой конец, я и сам справлюсь».
«Ты?»
«А что тут такого. Бельё будем отдавать в прачечную. Пока кого-нибудь не подыщем».
Читать дальше