Томас Хьюз: Школьные годы Тома Брауна

Такая семейная выучка в сочетании с воинственными наклонностями делает их весьма склонными к донкихотству. Они не могут пройти мимо чего-либо, что кажется им несправедливым. Им обязательно нужно высказаться по этому поводу, что очень раздражает всех благонамеренных обывателей, и они тратят время и деньги в попытках это исправить, даже если затея эта явно безнадёжная. Браун никогда не бросит на улице больную собаку, какой бы скверной она не была. Большинство людей устаёт от подобной деятельности. Постаревшие Брауны, с красным лицами, седыми бакенбардами и лысыми головами, продолжают верить и бороться до самой старости. У них всегда есть какой-нибудь пунктик, и они остаются ему верны до тех самых пор, пока старуха с косой не приберёт этих беспокойных старых мальчишек.

Но самое досадное то, что никакие неудачи не сбивают их с ног, не приучают ни во что не вмешиваться и считать, что правы вы, или я, или другие здравомыслящие люди. Неудачи скатываются с них, как июльский дождик с перьев утки. Джон и вся его семья оказываются мошенниками и обманывают их сначала на этой неделе, а потом на следующей; тогда они начинают помогать Джеку; когда же он оказывается на каторге, а его жена и дети — в работном доме, [5] Note5 Работный дом — благотворительное учреждение для оказания помощи нуждающимся. Под помощью подразумевалось предоставление оплачиваемой работы на условиях проживания в таком доме и подчинения его внутреннему распорядку. Первые работные дома появились в Англии в XVI веке как мера борьбы с нищенством и имели принудительный характер. Подробней см. роман Ч, Диккенса «Оливер Твист». они с готовностью бросаются помогать Биллу.

Однако пришло время перейти от общего к частному; поэтому оставим в покое огромную армию Браунов, разбросанную по всей империи, над которой никогда не заходит солнце, [6] Note6 Империя, над которой никогда не заходит солнце — Британская империя. В XIX веке владения британской короны занимали огромную территорию в обоих полушариях, так что солнце над этой империей действительно никогда не заходило. и которую, по моему мнению, именно широкое распространение Браунов и поддерживает в стабильном состоянии. Давайте-ка сосредоточим наше внимание на том маленьком гнёздышке Браунов, в котором вылупился наш герой, а находится оно в графстве Беркшир, в той его части, которая зовётся Долиной Белой Лошади.

В моё время, когда мы отправлялись домой на старой почтовой карете, которая высаживала нас с нашими сундучками на перекрёстке дорог, и во всё горло распевали “Dulce Domum [13] Note13 «dulce domum» (лат.) — «Сладостно домой». ”, пока домашний кучер вез нас к дому, то там мы и оставались, как привязанные, до самого конца каникул. Мы сами искали себе развлечения, и не дальше от дома, чем на расстоянии пешего перехода или поездки верхом. И таким образом мы узнавали весь местный люд и знали на память его обычаи, предания и песни; мы снова и снова бродили по полям, лесам, холмам, и они становились нашими друзьями. Мы были беркширские, или глостерширские, или йоркширские мальчишки, а вы — юные космополиты, принадлежащие всем странам и ни одной из них. Наверное, так и нужно. Сейчас время широких взглядов и прекрасного гуманизма, и тому подобного; но мне всё же хотелось бы, чтобы бои на палках не вышли из моды в Долине Белой Лошади, и чтобы не снесли Холм Альфреда для постройки насыпи этой дурацкой Западной железной дороги.

Но давайте вернемся в Долину Белой Лошади, к месту действия начальных сцен этой правдивой и захватывающей истории. Как я уже говорил, Западная железная дорога сейчас проходит прямо через долину. Это земля обширных и богатых пастбищ, огороженных заборами от лис, с отличными живыми изгородями и славными маленькими рощицами тут и там, где и прозябает бедняга лис Чарли, которому на мили кругом и податься-то больше некуда, когда в одно прекрасное ноябрьское утро беркширский охотник выгонит его из норы. Те, кто видел это с высоты седла, знают, как несётся лисица, за которой по горячим следам гонится собачья свора — головы задраны вверх, хвосты опущены вниз. В долине мало пахотной земли, мало и лесов, да и для любителей спорта там мало интересного, разве что охота. Разбросанные тут и там старинные деревушки производят странное впечатление; дома в них строились без всякого плана, в каких-то дальних углах и закоулках, вдоль тенистых улочек, и при каждом — клочок земли, занятый садом. Построены они, главным образом, из крепкого серого камня и накрыты соломенными крышами; хотя в последние годы строится всё больше и больше коттеджей из красного кирпича, потому что в долине начато производство и кирпича, и черепицы. В каждой деревне полно пустующей земли вдоль дорог; часто это деревенские луга, где пасутся гуси и свиньи, а сами дороги по старинке плохие и грязные, почти непроходимые зимой. И всё-таки приятно проехаться по ним рысцой через огромные пастбища с островками колючего кустарника тут и там, на которых пасутся лоснящиеся коровы; где нет оград, а только ворота в конце каждого поля, так что вам то и дело приходится вылезать из своей двуколки (если она у вас имеется), что даёт вам прекрасную возможность оглядеться вокруг через каждые четверть мили.