НОРМАН МЕЙЛЕР - ЛЕСНОЙ ЗАМОК

Священник помянул усопшего с большим тактом. Клара предпочла не сообщать ему, что покойный муж был безбожником, но какие-то слухи до пастыря наверняка должны были дойти. И тем не менее священник с глубоким уважением перечислил заслуги Алоиса перед Австро-Венгерской империей. Такое, сказал он, не может быть не угодно Господу.

Позже, когда похороны закончились и народ собрался в Садовый Домик на поминки, Клара постаралась внушить себе, что

Адольф горюет по-настоящему. Ей вновь захотелось поверить, что мальчик, несмотря ни на что, любил отца. Просто оба они уродились отчаянными гордецами, и столкновение отцовской гордости с сыновней приводило к вечным конфликтам. В конце концов, один из них был мужчиной, а другому предстояло стать таковым. Мужчины всегда ссорятся. Но за этими ссорами скрывается любовь. Однако такая любовь, которой трудно вырваться наружу. И только в будущем Адольфу суждено понять, как он на самом деле любил отца и каким ударом стала для него смерть Алоиса. Так она для себя решила.

Хотя день похорон выдался морозным, дороги были скованы ледком, деревья стояли голыми, а небо застилали тучи, на поминки явился чуть ли не весь Леондинг; приехали и таможенники из Линца, а Карл Весели прибыл аж из самой Праги. Он, разумеется, побеседовал с безутешной вдовой. «Знали бы вы, госпожа Гитлер, как безжалостно мы друг над другом подтрунивали и как весело при этом смеялись! Алоис, как вам известно, любил пиво, а я предпочитаю вино. "Ты жалкий австрияк, — говорил я ему, — ты во всем подражаешь немцам и дуешь поэтому свое пиво. А мы, чехи, культурная нация, мы пьем вино». Разумеется, я говорил это в шутку. "Помолчал бы ты лучше о чехах, — отвечал он мне. — Вы безжалостно обращаетесь с виноградом. Топчете его своими грязными ножищами, а когда он от столь скверного обращения начинает бродить, добавляете в него сахар, и после такого-то безобразия мните себя знатоками! Вы пьете подслащенный, но все равно кислый сок, с трудом удерживаясь от того, чтобы скорчить гримасу. Пиво, по крайней мере, варят из зерна. И оно не такое манерное». — Весели рассмеялся. — Ваш покойный супруг умел спорить. Мы с ним славно проводили времечко».

Мейрхофер упомянул тот скорбный день, когда ему поневоле пришлось известить Алоиса о том, что его старший сын угодил за решетку. «Дорогая госпожа Гитлер, — сказал он, — я потом целую ночь провел без сна, так мне было жалко Алоиса».

В «Линцер тагес пост» опубликовали извещение о кончине.

Охваченные глубоким горем, мы по поручению родственников усопшего извещаем о кончине незабвенного мужа, отца, зятя и дяди Алоиса Гитлера, главного инспектора Королевско-импера-торской таможенной службы в отставке. В субботу, 3 января 1903 года, в 10 часов утра, шестидесяти пяти лет от роду, он внезапно, но мирно отошел в мир иной, будучи призван Господом.

На кладбище было установлено каменное надгробие с застекленной фотографией Алоиса и нижеследующей эпитафией:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ВО ХРИСТЕ АЛОИС ГИТЛЕР, ГЛАВНЫЙ ИНСПЕКТОР ТАМОЖЕННОЙ СЛУЖБЫ И ДОМОВЛАДЕЛЕЦ, ПОЧИВШИЙ 3 ЯНВАРЯ 1903 ГОДА НА 65-м ГОДУ ЖИЗНИ.

Адольф решил, что его мать чудовищная — нет, просто преступная! — лицемерка. Так оболгать мужа! «Покоится во Христе» — смешнее и не придумаешь! От отца осталась разве что фотография на могильном камне — в застекленной рамке, чтобы уберечь ее от непогоды: волосы расчесаны на прямой пробор, маленькие глазки навыкате, как у птицы, и бакенбарды а-ля Франц-Иосиф. Да, этот человек славно послужил своему императору, но сказать, будто он покоится во Христе?..

Клару, однако же, растрогали слова из некролога, помещенного все в той же газете.

Мы похоронили сегодня хорошего человека — вот что подобает сказать об Алоисе Гитлере, главном таможенном инспекторе в отставке, нашедшем последний приют в здешней земле.

Клара гордилась покойным мужем, тем более что некролог был размещен не на правах рекламы. Редакция пошла на это сама и бесплатно — редакция самой крупной газеты во всей Верхней Австрии! Она вновь и вновь перечитывала пару строк. Вспоминая при этом похороны, вспоминая в деталях, буквально мгновение за мгновением. Увидев мысленным взором плачущего в церкви Адольфа, она всякий раз испытывала изрядное облегчение. И говорила себе: «Все-таки он любил отца», — и кивала головой, словно в подтверждение этой не больно-то однозначной оценки.

Отныне Кларе предстояло ежегодно получать вдовью пенсию, равняющуюся половине пенсии самого Алоиса. Отдельные деньги причитались детям Алоиса по достижении каждым из них восемнадцатилетия. Всё вместе позволяло вдове и детям безбоязненно смотреть в будущее.