Рэй Брэдбери - Шкура неубитого льва

Он умолк, предоставив ей догадаться.

— Авиационный завод Хьюза?

Закрыв глаза, он прижался горячим лбом к прохладному оконному стеклу.

— Умница, скушай конфетку.

— Ох, умру сейчас, — выдохнула она с облегчением.

— Не ты одна.

— Тот, кто перекрашивает здание и замазывает номер павильона, просто решил подстраховаться на случай воздушного налета или атаки подводных лодок со стороны Калвер-Сити: [5] Калвер-Сити — город, примыкающий к Голливуду. пусть, мол, япошки думают, будто Кларк Гейбл [6] Кларк Гейбл (1901–1960) — знаменитый американский актер, эталон мужественности и романтизма. Наиболее известные роли — Ретт Батлер в «Унесенных ветром» и лейтенант Флетчер Кристиан в «Мятеже на „Баунти“». и Спенсер Трейси [7] Спенсер Трейси (1900–1967) — знаменитый американский актер, поначалу играл преимущественно гангстеров — до главной роли в первом американском фильме Фрица Ланга «Ярость» (1936). Дважды лауреат «Оскара» за роли в фильмах «Отважные капитаны» (1937) и «Город мальчиков» (1938). прыгают перед камерой в трех милях к северу, там, где на самом деле стоит авиационный завод Хьюза, а в это время у нас, на «МГМ», круглые сутки в поте лица собирают истребители!

Джерри Вулд, открыв глаза, стал разглядывать неопровержимые доказательства этой версии.

— Надо сказать, павильон действительно похож на ангар. Или ангар похож на павильон. Развешивай вывески на свой вкус — и добро пожаловать, японский друг. Банзай!

— Потрясающе! — воскликнула секретарша.

— Ты уволена, — сказал он. — Что?

— Печатай письмо, я продиктую.

— Опять письмо?

— Мистеру Сиду Голдфарбу.

— Да ведь он сидит выше этажом.

— Ты не рассуждай, а печатай. Голдфарбу, Сиднею. Уважаемый Сид. Нет, зачеркни. Просто «Сид». У меня нет слов. Что, черт возьми, происходит? В восемь утра прихожу к себе в кабинет, который до сих пор находился в стенах студии «МГМ». Около двенадцати спускаюсь в столовую — а там Хьюз тискает официанток. Кто додумался пустить его к нам?

— Вот именно, хотелось бы знать, — поддакнула секретарша.

— Ты уволена, — бросил Джерри Вулд.

— Диктуй дальше, — сказала секретарша.

— Уважаемый Сид. На чем я остановился? Ага, вот. Сид, почему нас не поставили в известность, когда планировался этот камуфляж? Помните старый розыгрыш? Нас всех отправили в дозор, объяснив, что по бульвару Калвер вот-вот поплывут айсберги, велели приходить с семьями, с братьями-сестрами — с родными и двоюродными. Сегодня этот гнусный айсберг уже здесь. На нем теннисные туфли и авиаторская кожанка; под усами прячется похотливая усмешка. Сидней, я отдал студии двенадцать лет и отказываюсь понимать… э-э-э… черт, закончи там как-нибудь. «С уважением». Нет, «с уважением» не надо. «С возмущением». Именно так: «с возмущением». Давай сюда, я подпишу.

Выхватив письмо из машинки, он занес авторучку.

— Отнеси наверх и швырни ему через порог.

— За такое письмо убить могут.

— Лучше быть убитым, чем уволенным. Она не двигалась с места.

— Ну, в чем дело?

— Жду, пока ты остынешь. Скорее всего, через полчаса тебе захочется порвать это письмо на мелкие клочки.

— Я не остыну и не захочу порвать письмо. Ступай.

Но секретарша сидела в той же позе и в упор смотрела на Джерри Вулда, пока к нему не вернулся обычный цвет лица, а в углах рта не разгладились, жесткие складки. После этого она спокойно сложила письмо и разорвала его раз, другой, третий, четвертый. Обрывки полетели в корзину для бумаг.

— Сколько раз за сегодняшний день я тебя уволил?

— Всего ничего — трижды.

— Еще один раз — и можешь подыскивать себе место. Соедини-ка меня с заводом Хьюза.

— Я все думаю: когда же до тебя…

— Ты не думай, а звони.

Она полистала телефонный справочник, подчеркнула нужный номер и подняла глаза:

— Кто конкретно тебе нужен?

— Господин миллиардер в теннисных туфлях и авиаторской кожанке.

— Неужели ты полагаешь, что он сам отвечает на звонки?

— А ты расстарайся.

Секретарша расстаралась: пока он стоял у окна и грыз ноготь, наблюдая за ходом работ, она вела какие-то переговоры.

— Убиться можно, — недоуменно сказала она через пару минут, прикрыв трубку ладонью. — Он у аппарата! Собственной персоной!

— Нашла время шутить! — огрызнулся Джерри Вулд.

Пожав плечами, она подвинула к нему телефон. Он схватил трубку.

— Алло, кто говорит? Как вы сказали? О, добрый день, Говард, то есть мистер Хьюз. Конечно. Вас беспокоит студия «МГМ». Кто я такой? Вулд. Джерри Вулд. Что-что? Вы и так расслышали? Вы смотрели «Возвращение на Бродвей»? И «Годы славы». Ах да, ведь вы стояли во главе студий «РКО», верно? Конечно, конечно. Видите ли, мистер Хьюз, у нас возникла небольшая проблема. Постараюсь изложить коротко и ясно.