Стефан Цвейг - Врачевание и психика

В 1900 году вышла в свет фундаментальная работа 3. Фрейда "Толкование сновидений", в которой были изложены основополагающие идеи психоанализа. Вокруг Фрейда сформировался небольшой кружок единомышленников, который затем перерос в Венское психоаналитическое общество. По мере дальнейшего распространения психоаналитических идей и выхода их на международную арену подобные общества возникли в разных странах, объединившись со временем в Международную психоаналитическую ассоциацию. Мастерски владея пером (в 1930 году Фрейду была присуждена литературная премия Гёте), он публикует одну за другой работы, способствующие популяризации его психоаналитического метода лечения. В 1901 году выходит "Психопатология обыденной жизни", затем "Остроумие и его отношение к бессознательному" (1905), "Три очерка по теории сексуальности" (1905), "Леонардо да Винчи" (1910), "Тотем и табу" (1913), "По ту сторону принципа удовольствия" (1920), "Психология масс и анализ человеческого "Я" (1921), "Я и Оно" (1923), "Будущее одной иллюзии" (1927), "Неудовлетворенность культурой" (1930), "Моисей и единобожие" (1939) и др. Со временем психоанализ как метод лечения превратился в общее учение о человеке и культуре, а затем и в широкомасштабное идейное движение, получившее название фрейдизма. Выдвинутые Фрейдом идеи о сексуальной этиологии неврозов подверглись остракизму со стороны академических медицинских кругов, но завоевали признание среди части медиков и популярность среди художественной интеллигенции. Пережив тяжелые дни оккупации нацистами Австрии и вырвавшись из нее благодаря протестам мировой общественности и усилиям друзей, выкупивших его из неволи, последние годы своей жизни Фрейд провел в Англии, оставив после своей кончины огромное идейное наследие:

Таковы три исторические фигуры, на фоне жизни и деятельности которых С. Цвейг стремился раскрыть драматические коллизии, связанные с прорастанием на почве медицины ростков новых методов лечения. Тех ростков, молодые побеги которых подверглись ураганному ветру академического неприятия, рожденного в атмосфере зацикленности некогда приобретенного человечеством научного знания о самом себе.

Эти неординарные люди, как нетрудно заметить, не похожи друг на друга. У каждого из них своя собственная судьба. Каждый по-своему боролся за признание своих идей, испытывая горести поражения и радости успеха. Добиваясь общественного признания, Ф. Месмер сопровождал свои сеансы лечения атмосферой таинственности, загадочности и волшебства. М. Бекер прибегала к откровениям, якобы ниспосланным ей богом, вызывая у страждущих фанатическое преклонение перед спасительницей, олицетворяющей в их сознании живое божество. З. Фрейд создал шокирующий обывателя сонник сексуальной символики, который вызывал жгучий интерес к запретному, использовался в процессе психоаналитического лечения, а также толкования художественных произведений. Но всех их объединяло одно: стремление выйти за рамки академической медицины, создать новые методы психотерапии, способствующие лечению тела и духа. И хотя каждого из них при жизни называли то гением и спасителем рода человеческого, то проходимцем и шарлатаном, тем не менее их идеи до сих пор привлекают внимание, вызывая неоднозначную реакцию на их учения и противоречивую оценку эффективности предложенных ими методов лечения.

По мере чтения трилогии С. Цвейга читатель, несомненно, обнаружит поразительные аналогии между идейными баталиями прошлого и бурными дискуссиями, имеющими место сегодня по вопросу о соотношении между академически признанными и альтернативными им методами лечения больных, развитием научного знания и распространением веры в чудо, характерной для массового сознания как XVIII-XIX веков, так и последнего десятилетия XX столетия. Действительно, разве выступления многих современных светил отечественной медицинской науки с резкой критикой различных экстрасенсов и врачевателей, обвиняемых в некомпетентности и шарлатанстве, не напоминают ситуацию научного неприятия идей Ф. Месмера в Австрии и Франции XVIII века? И разве мы не переживаем ныне бум веры в чудо исцеления благодаря использованию методов лечения, не вписывающихся в рамки академической медицинской науки, подобно тому как это происходило в предшествующие десятилетия?

История повторяется, с той лишь разницей, что былые драмы и трагедии нередко оборачиваются сегодня фарсом и комедией. Если некоторые доведенные до экстаза люди готовы не только хранить около своего сердца "заряженную" в газете фотографию А. Чумака, но и съесть ее, испытывая затруднение лишь по поводу того, что не имеют точной инструкции, как и чем запивать столь необычный лекарственный препарат, то это уже не драма, а фарс. Если после сеанса телетерапии А. Кашпировского у кого-то, безгранично верящего в его сверхъестественную силу, вместо ожидаемого заживления послеоперационных рубцов начнут расти волосы в том месте, которое явно не хотелось бы демонстрировать перед окружающими людьми, то для него лично это, возможно, трагедия, но уж очень она смахивает на комедию.