Жюль-Амеде Барбе д'Оревильи - Дьявольские повести

Он замолчал и опустил стекло. Не для того ли, чтобы лучше видеть окно, о котором говорил?.. Почтальон, ушедший за тележником, все не возвращался. Сменные лошади тоже запаздывали: их еще не привели с почты. Те же, что нас привезли, вконец измученные, нераспряженные, оцепенели от усталости, спрятали головы между ногами и даже не били нетерпеливыми копытами по молчаливой мостовой в чаянии близкой конюшни. Наш сонный дилижанс походил на зачарованную карету, окаменевшую по манию волшебной палочки феи на какой-то прогалине в лесу Спящей красавицы.

— Как бы то ни было, — сказал я, — для человека с воображением у этого окна есть свое лицо.

— Не знаю, какое у него лицо для вас, — отозвался виконт де Брассар, — зато знаю, какое — для меня. Это окно первой комнаты, которую я занимал в первом своем гарнизоне. Я мечтал в ней — о черт, тому уже тридцать пять лет! — за этим занавесом, который, насколько могу судить, ничуть не изменился за такой огромный срок и освещен теперь так же, как в те поры, когда…

Он вновь замолчал, не желая, видимо, довершать свою мысль, но мне очень хотелось ее прочесть.

— Когда вы младшим лейтенантом учили тактику, капитан, посвящая ей первые бессонные ночи.

— Вы делаете мне слишком много чести, — возразил он. — Я в самом деле был тогда младшим лейтенантом, однако ночи проводил не за тактикой, и если лампа у меня горела в неположенные часы, как выражаются добропорядочные люди, то не затем, чтобы я мог читать маршала Саксонского. [22] Граф Мориц Саксонский (1696–1750), незаконный сын короля польского и курфюрста саксонского Августа II, выдающийся полководец, маршал Франции, автор трактата «Мои мечтания, или Записки о военном искусстве», выдержавшего множество изданий и служившего в XVIII в. основой для изучения военного дела. Известен также своими галантными похождениями.

— Но быть может, затем, чтобы подражать ему, — быстро, как ракетка, отпарировал я.

Он послал мой волан обратно.

— Ну, тогда я еще не подражал маршалу Саксонскому в том, что вы имеете в виду. Это пришло значительно позднее. В ту же пору я был всего лишь мальчишкой, младшим лейтенантом, правда в мундире с иголочки, но страшно неуклюжим и робким с женщинами, хотя они не хотели в это верить, вероятно из-за моей чертовой физиономии. Я никогда не умел пользоваться преимуществами, которые давала мне у них моя робость. К тому же в те прекрасные дни мне было всего семнадцать. Я только что выпустился из военной школы. Мы ведь выходили из нее в возрасте, в котором вы туда поступаете, потому что продержись император, этот великий расточитель человеческих жизней, чуть подольше — он кончил бы набором в армию двенадцатилетних рекрутов, подобно тому как азиатские султаны заводят себе девятилетних одалисок.

«Если он примется рассуждать об императоре и одалисках, — подумалось мне, — я ничего не узнаю».

— И все же, виконт, — возразил я, — бьюсь об заклад, что вы не сохранили бы доныне воспоминания об окне, что горит вон там, вверху, если бы за его занавесом не таилась для вас женщина.

— И вы не проиграете пари, сударь, — с серьезным видом подтвердил он.

— Ах, черт возьми, — продолжал я, — да я в этом и не сомневаюсь! Для такого человека, как вы, сделать столь живым и священным воспоминание об окне дома, которое вы видите сегодня ночью освещенным на прежний манер в провинциальном городишке, куда вы после первого гарнизона не заезжали и десяти раз, может значить лишь одно из двух — либо вы выдержали здесь осаду, либо штурмом овладели женщиной.

— Тем не менее я не выдерживал здесь осаду — по крайней мере в военном смысле слова, — ответил он все так же серьезно, но серьезность нередко маскировала у него шутку. — И с другой стороны, можно ли говорить об осаде, когда сдача наступает так быстро? А что касается женщины, взятой штурмом или без такового, я вам уже доложил: в то время я был на это совершенно не способен. Поэтому взята здесь была не женщина, а я сам.

Я поклонился — но разглядел ли он мое движение в темноте купе?

— Берген-оп-Зом [23] Важная крепость в Голландии, неоднократно подвергавшаяся осадам. Французы брали ее в 1747 и 1794 гг. и тот брали, — польстил я.

— Да, но семнадцатилетние младшие лейтенанты обычно не уподобляются Берген-оп-Зому ни по неприступности, ни по выдержке.

— Таким образом, — весело заметил я, — еще одна жена Потифара… [24] В Библии (Быт., 39, 7—20) рассказывается о неудачной попытке жены Потифара, начальника фараоновых телохранителей, соблазнить раба ее мужа прекрасного еврея Иосифа.