Франц Кафка - Созерцание

И я подошел к ночному столику и зажег на нем свечу. В то время у меня в комнате не было ни газа, ни электричества. Я еще посидел какое-то время за столиком, пока и это мне не надоело, затем надел пальто, взял с канапе шляпу и погасил свечу. Уходя, я споткнулся о ножку кресла.

На лестнице мне встретился квартирант с моего этажа.

«Что, опять уходите, бедолага?» — спросил он, обосновавшийся для устойчивости сразу на двух ступеньках.

«А что мне делать? — отвечал я. — У меня в комнате только что было привидение».

«Вы говорите это с такой брезгливостью, как будто отыскали волос у себя в супе».

«Хорошо вам шутить. Но имейте в виду: привидение есть привидение».

«Истинно так. Но каково тому, кто вообще не верит в привидения?»

«А вы что, думаете, я верю в привидения? Но что толку-то мне от моего неверия?»

«Очень просто. Если не верите, то и не испугаетесь, когда оно к вам придет».

«Да, но ведь этот страх пустяковый по сути. Настоящий страх — это страх перед причиной явления. И от этого страха никуда не деться. Его во мне целые горы». И я даже стал нервно обшаривать у себя все карманы.

«Но раз до его появления у вас не было страха, вы могли бы спокойно поинтересоваться причинами страха!»

«Должно быть, вам не приходилось иметь дело с призраками. Внятного ответа от них не добьешься. Одно лишь то ли так, то ли этак. Эти призраки, кажется, больше сомневаются в собственном существовании, чем мы, что и неудивительно при их-то неустойчивости».

«Но я слышал, что их можно приручить».

«Да, можно, тут вы правы. Но кто станет этим заниматься?»

«Почему нет? Если привидение, к примеру, женского пола», — сказал он, с трудом удерживая равновесие на ступеньке повыше.

«Разве что, — сказал я. — Но и тогда толку мало». Я огляделся. Мой собеседник был уже так высоко, что должен был пригибаться под сводом лестничной площадки. «И все-таки, — крикнул я, — если вы отнимете у меня там, наверху, мое привидение, то я порву с вами всякие отношения, причем навсегда».

«Но это же была шутка», — сказал он, убирая голову.

«Ну, тогда все в порядке», — сказал я. Собственно, теперь я уже мог идти на прогулку. Но поскольку я почувствовал себя так одиноко, то поднялся к себе наверх и лег спать.