Генри Мортон - От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии

Проходя по маленькой пристани, увидел человека в одежде из голубой шерсти. Он был похож на древнего финикийца. Я обратил внимание на тонкий семитский профиль, расчетливые темные глаза, склонные тем не менее к глубокой меланхолии. Человек вызвался отвести меня в грот, который, по его словам, отличался исключительной красотой, по сравнению с ним «Голубой грот» Капри выглядел монохромным. Назывался он Гротта Кампана. Я уже почти соблазнился, пока не выяснил, что путешествие займет час. Спросил, есть ли здесь другие гроты. Человек ответил, что побережье буквально продырявлено ими. Он упомянул Гротта Санта-Никола, Гротта делл Аббате, Гротта делл Аква и много других. Когда я сказал, что у меня нет времени осматривать эти чудеса, мужчина пожал плечами и вздохнул. Глаза его подернулись печалью, и я почувствовал, что пропустил один из величайших шансов в жизни.

По пути к Бари я обратил внимание на автобусы с паломниками. Они ехали туда же, куда и я, — на ежегодный праздник святого Николая. На перекрестке, дожидаясь разрешающего сигнала светофора, я имел хорошую возможность рассмотреть пилигримов. В основном это были женщины в черных одеждах. Они сидели напряженно и торжественно, держали на коленях узлы и сумки. На плечах у них лежали черные шали, седые волосы прикрыты черными платками. Дожидаясь, пока автобус продолжит движение, все пели литании.

Я сделал вывод, что это — новый способ паломничества, отвергающий правило, что духовная добродетель заключается в физических трудностях. Эстелла Канциани еще в двадцатых годах описывала длинную средневековую процессию, по двое в ряд, идущую по унылой местности вслед за человеком с крестом. Возможно, это еще и существует, но только не на юге страны, где появились хорошие дороги и автобусные компании. Тем не менее старые обычаи соблюдаются: пилигримы по-прежнему следуют за крестом: я увидел, что его привязывают к радиатору.

Когда я приехал, уже темнело. Бари — самый большой город на юге Италии после Неаполя. Как и большинство старинных портов Адриатики, старый город соседствует с новым. Последний часто превосходит старый город размерами и совершенно на него не похож. Старый Бари живописно расположился вокруг собора и церкви Святого Николая и старинной гавани, служившей местом отправления рыцарей в крестовые походы. Мюрат, во время короткого пребывания королем Неаполя, интегрировал в старый город новый Бари. С тех пор здесь появились широкие проспекты, обсаженные пальмами, выросли внушительные здания, отличные магазины, появилось одностороннее движение, тем не менее возникли обычные транспортные проблемы.

Я был поражен размером и оживленностью Бари. Отель меня восхитил: он был современным, служащие встретили меня приветливыми улыбками. Оказалось, что я поселился в одном из лучших отелей Италии. Номер был оборудован кондиционером; имелась ванная; в стену был вмонтирован приемник; возле кровати на тумбочке стоял телефон, и лампа для чтения была такой, как следует, и в нужном месте.

Портье принял мои сумки и широко улыбнулся. Спросил, настроен ли кондиционер по моему вкусу и не надо ли выгладить мне одежду. Затем отдернул занавеску и, указав на луч света, тонкий, словно свеча, сказал, что это колокольня собора. Рассказал также, что он женат и у него четверо детей. В войну он был в плену — в Индии! Когда он снова улыбнулся, я почувствовал, как далеко я нахожусь от туристских путей. Там ночной приезд пассажиров с чемоданами и дорожными сумками, как бы хорошо к приезжающим ни относилась гостиничная обслуга, стер с лиц принимающей стороны приветственные улыбки. Нет в мире людей с большим чувством собственного достоинства, чем итальянцы. Однако со временем узнаешь, что жизнь состоит не из одних лишь приятных человеческих контактов. Каждый вечер приходится таскать вверх по лестнице сотни чемоданов, а потом каждое утро спускать их вниз. И так каждую неделю, месяц за месяцем, на протяжении сезона помогаешь бесконечной череде явно сумасшедших людей, которые не могут усидеть на месте. Это, согласитесь, может ухудшить настроение даже оптимистичным итальянцам. Юг страны в целом еще не испытал этого, однако все впереди.

Я узнал, что отель стоит на периметре старого города, значит, до него всего несколько сотен ярдов, а потому после ужина решил туда прогуляться. Через несколько минут я вошел в другой мир. В Новом Бари был исключительно шумный вечер: громкоговорители в темноте разносили гнусавые голоса гигантов. Казалось, на улицах праздновали какое-то важное городское событие. Движение в тот вечер тоже было ненормально шумным. Пришлось с главного проспекта свернуть на второстепенную улицу, но едва я оказался в обволакивающей тишине Старого города, как обо всем позабыл. Массивные каменные стены полностью заслонили собой шумный современный город. Улицы в большинстве своем были узкими, и по наружности — восточными. Другие, главные улицы Старого города хорошо освещены и запружены народом. Луна проливала свет на старинные двери и белые арки, выхватывала из темноты дворы. Ступени поднимались к домам, где долгие столетия жили люди.