Оноре Бальзак - Урсула Мируэ

Кюре, радовавшийся как дитя, тотчас дал согласие дважды в неделю учить старика катехизису. Так что обращение доктора Миноре, которое немурцы приписывали влиянию Урсулы и корыстолюбию священника, произошло само собой. Четырнадцать лет кюре остерегался бередить душевные раны своего друга, хотя искренне скорбел о его участи, ныне же старый Миноре сам обратился к священнику за помощью, как обращается больной к хирургу. С тех пор Урсула и ее крестный вместе читали вечернюю молитву. С каждым днем старец все яснее ощущал, как на его смятенную душу нисходит покой. С тех пор как он, по его словам, возложил ответственность за все необъяснимое на Бога, ничто более не тревожило его ум. Возлюбленная его крестница видела в этом верное доказательство приближения к Господу. Во время обедни, с рассказа о которой мы начали наше повествование, он прочел молитвы и постиг их смысл, ибо уже в первой духовной беседе возвысился до понимания божественной идеи причащения всех верующих. Престарелый неофит понял вечное символическое значение этой небесной пищи, необходимой всякому, кто проник в ее глубинный светозарный смысл. Если после обедни он едва ли не бегом бросился домой, то лишь оттого, что ему хотелось поскорее поблагодарить свою дорогую крестницу за то, что она, как прекрасно говорили в старину, вернула его в лоно церкви. Поэтому дома он усадил ее к себе на колени и благоговейно поцеловал в лоб в ту самую минуту, когда его родственники и наследники осыпали девушку грубой бранью и делились друг с другом подлыми подозрениями на ее счет. Поспешный уход старика с площади, его мнимое презрение к ближним, его резкие ответы родственникам — все это наследники приписывали ненависти, которую якобы разжигала в его душе Урсула.

Пока крестница играла своему крестному вариации на тему «Последней мысли» Вебера [120] Вебер Карл Мария фон (1786—1826) — немецкий композитор-романтик. , в столовой почтмейстера созревал самый настоящий заговор, которому суждено было вывести на сцену одного из главных героев начинающейся драмы. Завтрак, шумный, как все провинциальные завтраки, и оживленный присутствием на столе превосходных вин, которые прибывают в Немур водным путем либо из Бургундии, либо из Турени, продолжался более двух часов. В честь приезда Дезире Зелия выписала устрицы, морскую рыбу и другие деликатесы. Столовая, посреди которой ломился от еды круглый стол, походила на залу в трактире. Располагалась она в просторном флигеле, который Зелия, любительница хозяйственных построек, возвела между широким двором и фруктовым садом, где у нее был также разбит и огород. Зелия ценила чистоту и прочность, не гонясь за красотой. Пример Левро-Левро подействовал на немурцев устрашающе. Поэтому почтмейстерша велела подрядчику строить «без глупостей». Столовая у нее была оклеена глянцевыми обоями, стулья и буфеты были из орехового дерева, а все украшения сводились к изразцовой печи, стенным часам и барометру [121] ...из орехового дерева... изразцовой печи... барометру. — Те же самые приметы интерьера приведены как проявление провинциального дурного вкуса в романе «Пьеретта». . Сервиз был самый заурядный, без росписи, зато приборы — серебряные, а столовое белье сверкало чистотой. Когда Зелия, державшая из прислуги одну только кухарку и сновавшая туда-сюда, как пузырек в бутылке шампанского, подала кофе, когда будущий адвокат Дезире был посвящен в утреннее происшествие и его возможные последствия, Зелия заперла дверь и слово было дано Дионису. По внезапно наступившему молчанию и по взглядам наследников, впившихся глазами в уверенное лицо нотариуса, нетрудно было понять, какую власть над семьями забирают такого рода люди.

— Дети мои, — сказал он, — ваш дядюшка родился в 1746 году, сейчас ему восемьдесят три года; между тем старики нередко выживают из ума, и эта...

— Змея подколодная, — воскликнула госпожа Массен.

— Мерзавка! — крикнула Зелия.

— Давайте будем называть ее по имени, — возразил Дионис.

— Имя ей — воровка, — сказала госпожа Кремьер.

— Очень хорошенькая воровка, — вставил Дезире Миноре.

— Эта маленькая Урсула, — продолжал Дионис, — обворожила его. Все вы — мои клиенты, и, действуя в ваших интересах, я уже давно навел справки; вот что мне удалось выяснить об этой юной...

— Хищнице! — воскликнул сборщик налогов.

— Похитительнице наследства! — сказал секретарь мирового суда.

— Спокойнее, друзья мои, — сказал нотариус, — не то я возьму шляпу и откланяюсь.