Оноре Бальзак: Об Екатерине Медичи

— Пожалуйста, без личностей, — сказал г-н Калонн. — Рассказывайте только о себе и о вашем больном.

— Мой больной, приведенный в ужас криками этих микроскопических существ, попросил меня прервать операцию. Но я не стал его слушать, сказав ему, что эти вредоносные твари проникли далеко вглубь и гложут его кости. Не понимая, что я хочу ему только добра, он пытался вырваться, и мой нож впился мне в бок.

— Он не умен, — сказал Лавуазье.

— Он просто хватил лишнего, — ответил Бомарше.

— А знаете, господа, ведь мой сон не лишен смысла! — воскликнул хирург.

— Ох, ох! — простонал Бодар, пробуждаясь. — Я ногу себе отсидел.

— Сударь, — шепнула ему жена, — ваши твари сдохли.

— У этого человека есть свое призвание! — воскликнул мой сосед, который в продолжении всего рассказа не сводил своего бесстрастного взгляда с хирурга.

— Мой сон, — продолжал уродливый незнакомец, — относится к сну этого господина, как действие к слову, как тело к душе.

Но тут его отяжелевший язык стал заплетаться, и он смог произнести только какие-то бессвязные слова.

На наше счастье, разговор перешел на другие предметы. Через полчаса мы уже позабыли о придворном хирурге. Когда мы встали из-за стола, разразился отчаянный ливень.

— Адвокат не так уже глуп, — сказал я, обращаясь к Бомарше.

— Да, но это человек без сердца и тугодум. Однако вы могли убедиться, что в провинции остались простаки, которые принимают за чистую монету политические теории и историю нашей Франции. Это закваска, которая еще взойдет.

— А вы в карете приехали? — спросила меня г-жа Сен-Жам.

— Нет, — сухо ответил я, — я не знал, что она мне сегодня понадобится. Вам, может быть, угодно, чтобы я проводил домой господина контролера? Он что, приехал к вам налегке ?

Так в то время говорили о человеке, который, отправляясь в Марли, переодевался кучером и правил сам лошадьми. Г-жа Сен-Жам мгновенно покинула нас, позвонила, потребовала карету Сен-Жама и обратилась к адвокату:

— Господин Робеспьер, будьте настолько любезны, отвезите господина Марата домой, он еле держится на ногах, — попросила она.

— Охотно, сударыня, — любезно ответил г-н Робеспьер, — я был бы рад, если бы вы поручили мне даже какое-нибудь более трудное дело.

Париж, январь 1828 г.

Книга «Об Екатерине Медичи» состоит из введения и самостоятельных трех эпизодов, причем каждый эпизод создавался как отдельный рассказ. Первым был опубликован рассказ «Два сна» (III часть книги) в Журнале «Мода» в 1830 году; в том же году рассказ появился в журнале «Ревю де Де Монд» под новым названием «Дружеский ужин. Фантастическая сказка». В примечании от редакции было написано: «Этот отрывок один из наиболее значительных среди тех, что составят книгу, над которой господин де Бальзак уже давно работает и которая будет называться «Сцены политической жизни». В 1831 году рассказ «Два сна» был включен в «Философские романы и повести».

Вторая часть книги «Об Екатерине Медичи» — «Тайна братьев Руджери» — была впервые напечатана в журнале «Кроник де Пари» в декабре 1836 — январе 1837 года. В том же году «Тайна братьев Руджери» была включена в тринадцатый том «Философских этюдов».

Над I частью книги «Мученик-кальвинист» Бальзак начал работать в 1835 году, но закончил ее лишь в 1841 году. Рассказ был опубликован в мартовских и апрельских номерах газеты «Сьекль» за 1841 год. В письмах Бальзака рассказ этот неоднократно упоминался под различными названиями: «Мученик», «Меховщик королевы», «Сын меховщика», «Лекамю, или Екатерина Медичи в ловушке».

В 1842 году Бальзак пишет «Введение» и решает объединить все три рассказа об Екатерине Медичи. Однако эта книга, о которой он писал Ганской в апреле 1843 года, вышла гораздо позже, только в 1845 году, под заглавием «Объясненная Екатерина Медичи». (Дата издания указана — 1843 г.) В 1846 году книга была включена в пятнадцатый и шестнадцатый тома первого издания «Человеческой комедии» — в раздел «Философские этюды», под окончательным заглавием «Об Екатерине Медичи».