Сосэки Нацумэ - Сердце

Уйдя один в горы, я преклонил колени перед могилами родителей. Я преклонил колени наполовину со скорбью, наполовину с благодарностью. И с таким чувством, словно моё будущее счастье всё ещё находится в руках тех, что лежат здесь под холодным камнем, я обратился с мольбой к ним, которые должны хранить мою судьбу. Может быть, вам это смешно? Я сам думаю, что надо мной следует посмеяться. Но таким я был.

Весь мир для меня изменился, перевернувшись как на ладони. Впрочем, это был уже не первый мой опыт. Мне было шестнадцать-семнадцать лет, когда я пришёл однажды в неожиданное изумление, впервые открыв тот факт, что в мире существует красота. Несколько раз я не верил своим глазам, несколько раз я протирал свои глаза. И воскликнул в душе своей „А, вот красота!“ В шестнадцать-семнадцать лет для мужчины и женщины, как говорят, наступает период пробуждения пола. И я, впервые тогда смог увидеть женщину, явившуюся мне олицетворением той красоты, которая существует в мире. У меня, как у слепого, внезапно раскрылись глаза на противоположный пол, существования которого я до сих пор вовсе не замечал.

Совершенно то же произошло со мной, когда я обратил внимание на поведение дяди. Обратил внимание неожиданно для себя. Это пришло внезапно, без всякого предчувствия и подготовки. И он сам и его семья предстали перед моими взорами, как совершенно другие люди. Я испугался. Меня взяло опасение, что будет с моим будущим, если всё это так и останется.

У меня возникло чувство, что я буду в чём-то виноват перед своими родителями, если не узнаю всех подробностей о нашем состоянии, вверенном до сего времени дяде. Дядя всегда говорил про себя, что он занятой человек, и действительно, он не ночевал постоянно в одном и том же месте. Пробыв дня два здесь, он третий проводил в городе и, переходя так от одного дома к другому, всё время имел занятой, обеспокоенный вид. Слово „занят“ вошло у него уже в привычку. Пока у меня не было ещё никаких подозрений, мне и в самом деле казалось, что он занят. Кроме того, я истолковывал это в том смысле, что в нынешний век пристало быть занятым. Но когда я, вознамерившись повести с ним длительный разговор о своём имуществе, стал присматриваться к этой занятости, я не мог не принять её как простой предлог для того, чтобы избавиться от меня. Я никак не мог улучить случай, чтобы поймать дядю.

Я слышал, что дядя имеет в городе любовницу. Я слышал это от товарищей-одноклассников ещё тогда, когда был в средней школе. В том, что такой человек, как дядя имел любовницу не было ничего удивительного, но, не зная об этом ничего при жизни отца, я был удивлён. Товарищи рассказывали мне ещё многое другое. Например, что однажды все думали, будто он потерпел полную неудачу в делах, а он через два-три года вдруг всё вернул. Это было главным, что они мне рассказали, но этот один факт сильно способствовал росту моих подозрений.

Наконец я начал переговоры с дядей. Пожалуй, слово „переговоры“ здесь немного не подходит, но это слово само собой приходит на ум, когда думаешь о течении нашего разговора и иначе его представить нельзя. Я с самого начала относился к нему с недоверием и не сумел с лёгкостью довести дело до конца.

К сожалению, я не могу теперь здесь подробно изложить весь ход этих переговоров: я слишком спешу. В сущности говоря, у меня в дальнейшем есть гораздо более важное, что сказать. Я потерял навеки возможность спокойно рассказать вам всё в личном разговоре. Я опускаю то, что хотел бы написать, не только потому, что не привык держать в руках кисть, — мне жаль дорогого времени.

Вы, вероятно, ещё помните: как-то раз я сказал вам, что на свете нет готовых преступников; в один прекрасный момент самый добродетельный человек неожиданно превращается в преступника. Тогда вы ещё обратили внимание на то, что я был возбуждён. И спросили меня, в каких это случаях добродетельный человек превращается в преступника. Когда я вам ответил одним словом: „деньги“ у вас появился неудовлетворённый вид. Я хорошо помню этот ваш неудовлетворённый вид. Теперь я вам открою: тогда я имел в виду именно своего дядю. Я имел в виду своего дядю, как пример того, как при виде денег обыкновенный человек внезапно становится преступником, как пример того, что в мире нет людей, достойных доверия. Вероятно, ответ мой показался вам, стремящемуся вперёд, в глубь мира идей, неудовлетворительным; показался, может быть, устаревшим. Но для меня это был ответ жизни.