Оноре Бальзак: Старая дева

Сюзанне, для которой последние слова шевалье были откровением, уже не терпелось побежать к дю Букье. Чтобы ее уход не показался чересчур поспешным, она, помогая шевалье одеваться, забросала его вопросами о Париже. Шевалье догадался, что его урок не прошел даром, и облегчил ей отступление, отослав ее к Цезарине с просьбой принести ему шоколад, который г-жа Лардо готовила для него каждое утро. Сюзанна упорхнула, спеша к своей жертве, чью биографию мы здесь и сообщим.

Дю Букье, принадлежавший к старинному алансонскому семейству, представлял собой нечто среднее между мелким буржуа и захудалым дворянином. Его отец служил по судебному ведомству, в должности уголовного судьи. Очутившись после его смерти без средств, дю Букье, как все разорившиеся провинциалы, поехал искать счастья в Париж. В начале революции он пустился в аферы. Вопреки стремлениям республиканцев, для которых непогрешимая революционная честность — излюбленный конек, дела тех лет были далеко не чисты. Игрок на бирже, политический шпион, поставщик, который заодно с синдиком общины конфисковывал имущество эмигрантов, чтобы самому потом купить и перепродать его, министр и генерал — все в равной мере погрязли в аферах. С 1793 по 1799 год дю Букье состоял подрядчиком по поставке провианта для французских армий. Тогда он и обзавелся великолепным особняком, стал одним из финансовых тузов, заключал денежные сделки на паях с Увраром, держал открытый дом и вел скандальное существование в духе того времени, жизнь Цинцинната [13] Цинциннат , Люций Квинкций — римский консул (460 год до н. э.) и диктатор (458 и 439 годы до н. э.), пользовавшийся репутацией человека, приверженного к простой сельской жизни и земледельческому труду. , собирающего мешки со злаками отнюдь не в поте лица своего, жизнь, которая изобиловала уворованными солдатскими пайками и увеселительными домиками с многочисленными содержанками, где задавались роскошные празднества в честь членов Директории. Гражданин дю Букье был свой человек у Барраса [14] Баррас , Поль-Жан, виконт (1775—1829) — один из руководителей контрреволюционного переворота 9 термидора 1794 года, приведшего к гибели якобинской диктатуры, член правительства Директории, беспринципный политик и спекулянт. , весьма хорош с Фуше, на короткой ноге с Бернадотом [15] Бернадот , Шарль (1764—1844) — наполеоновский маршал; с 1813 года участвовал в борьбе о наполеоновской Францией; с 1818 года — король Швеции, принявший имя Карла XIV Иоанна. и, надеясь стать министром, переметнулся, очертя голову, к партии, которая вплоть до победы при Маренго втайне подкапывалась под Наполеона. Если бы не атака Келлермана, если бы не смерть Дезэ, г-н дю Букье стал бы великим государственным мужем. Он являлся одним из высших чиновников негласного правительства, которое счастливая звезда Наполеона заставила в 1793 году убраться за кулисы (см. «Темное дело»). Неожиданная победа при Маренго, дерзко вырванная из рук врага, принесла гибель этой партии, которая уже держала наготове отпечатанные воззвания с призывом вернуться к системе Горы на тот случай, если бы первый консул не устоял. Твердо убежденный, что Наполеону не восторжествовать, дю Букье вложил бóльшую часть своих денег в игру на понижение курса и держал двух гонцов на месте военных действий; один из них ускакал с поля битвы в тот момент, когда победа была на стороне Меласа [16] Мелас , Михаэль-Фридрих-Бенедикт, барон (1729—1806) — австрийский фельдмаршал, участник битвы при Маренго. , но четыре часа спустя, ночью, примчался второй курьер с вестью о разгроме австрийцев. Дю Букье проклял Келлермана и Дезэ, но не посмел проклясть первого консула, который должен был ему миллионы. Резкий переход от расчетов на миллионные барыши к разорению лишил поставщика всех его умственных способностей; он на несколько дней превратился в идиота, так как настолько в своей жизни злоупотреблял всякими излишествами, что был не в силах выдержать этот громовой удар. Если бы государство ликвидировало свой долг поставщику дю Букье, это позволило бы ему кое-что получить; однако тут не помогли никакие подкупы, он натолкнулся на ненависть Наполеона ко всем тем поставщикам, которые делали ставку на его провал. Г-н де Фермон, так смешно прозванный Фермон-Берегу-Карман , оставил дю Букье без гроша. Безнравственность его частной жизни, связь этого поставщика с Баррасом и Бернадотом еще больше, чем его биржевые махинации, вызвали недовольство первого консула; когда, пустив в ход остатки своего влияния, дю Букье добился, чтобы его внесли в государственный список в качестве главноуправляющего окладными сборами по Алансону, Наполеон вычеркнул его имя. От всего громадного богатства у дю Букье уцелели лишь тысяча двести франков пожизненной ренты; этот вклад — чистейшая прихоть — спас его от нищеты. Не зная ничего о результатах ликвидации, кредиторы оставили ему тысячу ливров консолидированной ренты, но зато всем им было уплачено сполна после взыскания по долговым обязательствам и продажи особняка де Босеанов, принадлежавшего дю Букье. Так спекулянт, едва избежавший банкротства, сохранил свое имя незапятнанным.