Оноре Бальзак: Мачеха

Следователь(врачу) . Осмотрите ее.

Врачи совещаются у постели больной.

Рамель(следователю) . Когда генерал вернется, мы решим, как поступить в отношении его.

Маргарита плачет, стоя на коленях у постели. Врачи, следователь и Рамель сходятся на авансцене.

(Врачу.) Итак, доктор, по вашему мнению, болезнь мадемуазель де Граншан, которую мы видели третьего дня совершенно здоровою, даже веселой, является следствием преступления?

Врач. Симптомы отравления налицо.

Рамель. А остатков яда, содержащихся в чашке, достаточно для официального доказательства?

Врач. Вполне достаточно, господин прокурор.

Следователь(Вернону) . Эта женщина утверждает, что вчера в четыре часа вы прописали мадемуазель де Граншан отвар из померанцевых листьев, чтобы успокоить ее нервное возбуждение после объяснений, которые она имела со своею мачехой. Женщина эта добавляет, что госпожа де Граншан, уславшая вас под незначительным предлогом за несколько лье, настояла на том, чтобы собственноручно приготовить и подать своей падчерице отвар. Это правда?

Вернон. Да, сударь.

Маргарита. А когда я хотела было настоять на своем и самой ухаживать за барышней, бедный наш барин меня разбранил.

Рамель(Вернону) . Куда послала вас госпожа де Граншан?

Вернон. В этом загадочном деле, господа, все складывается самым роковым образом. Графине, по-видимому, действительно надо было меня удалить, ибо рабочий, к которому я отправился по ее требованию за три лье отсюда, оказался в кабаке. Я отчитал Шампаня за то, что он обманул госпожу де Граншан, однако Шампань ответил, что рабочий этот действительно не явился на работу, но что ему, Шампаню, ничего не было известно о его мнимой болезни.

Феликс. Господа, пришел священник.

Рамель. Мы можем перенести вещественные доказательства в гостиную и сами перейдем туда для составления протокола.

Вернон. Пожалуйста, господа, сюда.

Уходят.

Гостиная.

Рамель, следователь, протоколист и Вернон.

Рамель. Итак, установлено нижеследующее. По словам Феликса и Маргариты, госпожа де Граншан вчера дала своей падчерице некоторую дозу опиума; а вы, господин Вернон, заметив это, взяли чашку мадемуазель и заперли ее?

Вернон. Все это верно, господа, но...

Рамель. Так как же вы, господин Вернон, будучи свидетелем подобного злоумышления, не остановили госпожу де Граншан на роковом пути?

Вернон. Поверьте, сударь, все, чего требовала осторожность, все, что подсказывал мне мой многолетний опыт, было испробовано.

Следователь. Ваше поведение, сударь, довольно странно, и вам придется дать объяснения. Правда, вчера вы, сохранив вещественное доказательство, тем самым выполнили свой долг. Но почему вы остановились на полпути?

Рамель. Позвольте, господин Кордье; доктор — искренний и честный человек. (Отводит Вернона в сторону.) Вы, вероятно, догадались о причинах, вызвавших это преступление?

Вернон. Причина одна: соперничество двух женщин, которые доведены до последней крайности беспощадной страстью... и поэтому я вынужден молчать.

Рамель. Мне все известно.

Вернон. Как, сударь?

Рамель. И подобно вам, доктор, я сделал все возможное, дабы предотвратить катастрофу: ведь Фердинанд должен был уехать отсюда этой ночью. Я некогда встречал мадемуазель Гертруду де Мейляк у моего товарища.

Вернон. О сударь, будьте милосердны, сжальтесь над старым ветераном, который стал жертвой своих иллюзий. Он лишится дочери и жены... не лишайте же его и чести.

Рамель. Я понимаю вас. Если графиня сама не даст показания, которые сделают все слишком ясным для следствия, я постараюсь убедить следователя... Правда, он очень проницателен, неподкупен, у него многолетний опыт... Так вот, я постараюсь внушить ему, что рукою госпожи де Граншан руководила лишь алчность. Помогите мне в этом.

Подходит следователь; Рамель делает знак Вернону и говорит суровым тоном.

Из каких побуждений могла госпожа де Граншан усыпить свою падчерицу? Вы как друг дома не можете этого не знать.

Вернон. Полина собиралась доверить мне свои секреты; госпожа де Граншан поняла, что я узнаю вещи, которые ей, мачехе, выгодно сохранять в тайне; поэтому-то она, несомненно, и услала меня лечить здорового рабочего, а вовсе не потому, что хотела оставить без врачебной помощи Полину; ведь отсюда до города не так уж далеко...