Фредерик Стендаль - Федер

Наконец Делангль разыскал старого ирландского священника, почтенного отца Иеки [23] Ирландский, священник... отец Иеки — реальное историческое лицо. Он обучал Стендаля английскому языку в 1800-х годах. , и тот взялся рассказать г-же Буассо обо всем, что произошло в Европе начиная с 1700 года.

Без всякого злого умысла, исключительно по грубости своей натуры, г-н Буассо несколько раз в течение вечера намекал на взрыв хохота, которым было встречено замечание о Дидро и Гольбахе, как о людях, разделивших участь Картуша и Мандрена. Буассо испытывал тем больший ужас перед этой ошибкой, что он постоянно опасался, как бы самому не ошибиться подобным же образом. Ведь не прошло и двух лет с тех пор, как он узнал о существовании этих причудливых имен — Дидро и Гольбах . Страх его особенно увеличивало то обстоятельство, что во время обеда, на котором исторические познания его жены натолкнулись на столь злосчастный подводный камень, он был убежден, что «Опыт о нравах» принадлежит Роллену [24] Роллен (1661 —1741) — французский историк; некоторые из его трудов служили учебными пособиями. . Надо ли говорить, что на следующий же день он заказал в Париже шестьсот томов с золотым обрезом и выразил непременное желание отвезти в Вирофле, в собственной карете, великолепное издание сочинений Вольтера? Переплет каждого тома обошелся ему в двадцать франков. Дома он тотчас водворил на своем письменном столе, посреди коммерческой переписки, первый том «Опыта о нравах» и раскрыл его на странице сто пятидесятой.

Упреки мужа произвели переворот в душе Валентины. Каждый вечер, перед тем как потушить свечи, она читала теперь не одно и не два письма Вольтера, а по двести или по триста страниц сразу. Сказать правду, многое было ей совершенно непонятно. Она пожаловалась на это Федеру, и он принес ей «Словарь этикета» [25] «Словарь этикета» — «Критический и толковый словарь придворного этикета, светских приличий и т. д.», — составленный г-жой де Жанлис, вышел в свет в 1818 году. и «Мемуары Данжо» [26] «Мемуары Данжо» — мемуары маркиза де Данжо, церемониймейстера Людовика XIV, были опубликованы в сокращенном виде г-жой де Жанлис в 1817 году. в переложении г-жи де Жанлис [27] Г-жа де Жанлис (1746—1830) — автор исторических романов и учебно-педагогических сочинений, проникнутых религиозным и монархическим духом. . Кроткая Валентина стала восторженной поклонницей произведений черствой г-жи де Жанлис; они нравились ей своими недостатками. Она нуждалась не в переживаниях , а в твердых, опирающихся на факты сведениях.

Тяжеловесная веселость Буассо, искусство его повара, его старания всегда иметь первые фрукты и овощи сезона, замечательная красота его жены — все это создало у людей привычку приезжать обедать в Вирофле сразу после биржи. Тайное и могущественное очарование этого дома заключалось для многочисленных денежных тузов, его посещавших, в том, что здесь ничто не могло задеть их самолюбие. Буассо и в особенности Делангль имели репутацию людей, преуспевающих в искусстве купить какую-либо вещь там, где она дешева, и быстро перебросить ее туда, где она дороже. Но, если не считать великого искусства наживать деньги, невежество Буассо было так велико, что ничье самолюбие не могло быть уязвлено в его обществе.

Что касается Валентины, то она остерегалась говорить при гостях о том прекрасном, что она каждый день находила в своих книгах: ведь эти люди, чью грубость она начинала уже понимать, могли поднять ее на смех. Благодаря основательному изучению в монастырские годы «Филотеи» и «Подражания» она теперь с восторгом прочла и поняла некоторые места из «Принцессы Клевской» [28] «Принцесса Клевская» — роман г-жи де Лафайет (1678). Стендаль высоко ценил этот роман, почти лишенный действия, но полный замечательных психологических деталей. , из «Марианны» [29] «Марианна» — «Марианна, или Приключения графини де ***», психологический роман Мариво, печатавшийся в 1731—1741 годах и оставшийся незаконченным. Мариво и из «Новой Элоизы» [30] «Новая Элоиза» — известный роман Жан-Жака Руссо (1761). . Все эти книги горделиво красовались среди томов с золотым обрезом, ежедневно прибывавших в Вирофле из Парижа.

Живя среди богачей, Валентина пришла к следующей мысли, замечательной по своей коммерческой справедливости: «Мы ежедневно платим восемьдесят или сто франков за ложу в театре, чтобы получить удовольствие, которое нередко бывает перемешано со скукой и длится час или два. Между тем, читая прекрасные книги, купленные мужем, я испытываю истинное наслаждение, и кому же я обязана им, как не доброй монахине, госпоже Жерлá? Ведь это она заставила меня изучать в монастыре великолепное «Подражание Христу» и прелестную «Филотею» св. Франциска Сальского, вместо того чтобы систематически притуплять мой ум». На следующий же день после того, как эта мысль пришла ей в голову, Валентина, воспользовавшись тем, что ее муж посылал одного из своих служащих с корреспонденцией в Бордо, попросила у брата сто наполеондоров и поручила служащему вызвать в монастырскую приемную добрую монахиню, чтобы вручить ей этот подарок: он должен был помочь ей снискать в монастыре некоторое уважение.