Фредерик Стендаль - Ламьель

— Эй, глядите, никак наш любезный доктор верхом на своем знаменитом Барашке! — воскликнула одна из прачек.

— Этому бедному Барашку приходится нести двойной груз: господина доктора и его горб, который не так уж мал, — заметила соседка.

Все подняли головы и бросили работать.

Довольно странный предмет, привлекавший их взоры, был не кто иной, как наш друг Санфен с ружьем на горбе.

И действительно, трудно себе представить, чтобы девушки могли пропустить это зрелище без смеха.

Горбуна это, видимо, сильно задело, что еще усилило веселье.

Господин Санфен спускался по узкой тропинке, пролегавшей вдоль Десизы; ручей низвергался в этом месте небольшим водопадом, и тропинка, подпертая множеством вбитых в землю колышков, делала несколько зигзагов. По этой тропинке и спускался несчастный доктор под обстрелом визгливых насмешек тридцати прачек.

— Осторожней с горбом, доктор, а то он свалится, покатится под гору и всех нас, бедных, передавит!

— Канальи! Гнусные канальи! — восклицал сквозь зубы доктор. — Что за гнусные канальи этот народ! И подумать только, ведь я ни одного су не беру с этих мерзавцев, когда провидение мстит за меня и насылает на них какую-нибудь хорошую болезнь!

— Молчите, девчонки! — кричал доктор, спускаясь гораздо медленнее, чем ему бы хотелось.

Ну и обрадовались бы прачки, если бы его лошадь в этот момент поскользнулась!

— Замолчите же, девчонки! Стирайте свое белье!

— Легче, доктор, не кувырнитесь! Если Барашек вас сбросит, мы зевать не станем — мигом украдем у вас горб!

— А что украсть у вас мне? Наверно, не вашу добродетель! Давно уж она гуляет неизвестно где! У вас тоже частенько горбы выпирают, да только не на спине.

Тут появилась женщина, привлекшая к себе общее внимание.

В этой женщине сквозило несносное стремление всегда соблюдать приличия; она вела за руку девочку двенадцати или четырнадцати лет, которой, видимо, было очень неприятно, что ей не дают порезвиться.

Женщина эта была не кто иная, как г-жа Отмар, супруга карвильского причетника, регента и школьного учителя, а девочка, живость которой она сдерживала, была ее так называемая племянница — Ламьель.

Надо сказать, что прачек возмущал вид важной дамы , который напускала на себя г-жа Отмар. Подумать только! Вести девочку за руку, вместо того чтобы дать ей попрыгать, подобно всем другим девчонкам в деревне!

Госпожа Отмар шла из замка по красивой дороге, огибавшей луг на правом берегу Ублона.

— А, вот и сама госпожа Отмар! — закричали прачки.

Но они прекрасно знали, что Отмарша не станет молчать и затянет с ними канитель надолго, а Санфен может улизнуть от них через четверть минуты; к тому же доктор в своем сдержанном бешенстве был много забавней.

Его Барашек, добравшись до Десизы, принялся пить из ручья немного повыше прачечной.

Две прачки кричали, обращаясь к г-же Отмар:

— Эй, сударыня, не потеряйте дочь вашего брата , вашу так называемую племянницу!

— Береги парик, горбунчик, — кричало правое крыло хора. — Твой парикмахер , пожалуй, тебе такого не сделает!

— А вы... — отвечал доктор, но его реплика была такого рода, что процитировать ее нет возможности.

Благочестивая г-жа Отмар спускалась в этот момент по дороге из замка, проходившей мимо прачечной, но тут она поспешила обратиться вспять вместе со своей племянницей. Этот маневр, равно как и появившееся на ее лице высокомерно-презрительное выражение, вызвал у водоема всеобщий и единодушный взрыв хохота.

Этот взрыв веселости прервал доктор, который, напрягая свой пронзительный голосок, крикнул:

— Замолчите, негодяйки, иначе я рысью промчусь мимо вас по грязи, и тогда ваши белые чепчики и ваши лица станут не чище вашей совести — они покроются черной и вонючей грязью, совсем как ваши мерзкие души!

Доктор, задетый за живое, произнося эти благородные слова, покраснел, как петух. У этого человека, который всю жизнь только и думал, что о собственном поведении, тщеславие прорывалось иногда в диких припадках безумия: он догадывался о том, что поступает глупо, но редко хватало у него сил удержаться. Сейчас, например, стоило ему только промолчать, и вся дерзкая болтовня прачек обратилась бы против г-жи Отмар; но в эту минуту он жаждал мести.

— Ладно, — ответила одна из прачек, — пусть мы будем нескромными девушками и нас забрызгает грязью какой-то невежа; немножко воды — и все будет в порядке. Но вот какой водой отмыться этому горбуну, который так гадок, что ни одна не хочет его любить даром?