Шолом Алейхем: С ярмарки

Отразились ли когда-нибудь удивительные сказки бедного сироты в произведениях его друга Шолома, когда Шолом, сын Нохума Вевикова, стал Шолом-Аленхемом, – трудно сказать. Одно ясно. Шмулик обогатил его фантазию, расширил кругозор. Грезы и мечты Шмулика о кладах, о чудодейственных камнях и тому подобных прекрасных вещах и до сих пор дороги его сердцу. Возможно, в другой форме, в других образах – но они живут в нем и по нынешний день.

Дружба Давида и Ионафана[7]– Левиафан и бык-великан [8]– Как выглядят праведники на том свете.

Прекрасные, чудесные сказки сироты Шмулика совершенно очаровали его юного друга и привели к тому, что принцы и принцессы являлись ему по ночам, будили, тянули его за рукав, звали: «Вставай, Шолом, одевайся, идем с нами!..» Однако не только во сне – и наяву он теперь почти все время пребывал среди принцев и принцесс, где-нибудь в хрустальном дворце, или на Ледовитом океане, или на острове, населенном дикарями. А то оказывался в нижнем раю, где двенадцать колодцев с живым серебром и тринадцать шафрановых садов, а серебро и золото валяются, точно мусор; или же он поднимался вдруг с помощью камешка «Яшпа» высоко за облака… Дело зашло так далеко, что он начал бредить, видел все это на каждом шагу.

Нескольких сложенных во дворе бревен было достаточно, чтобы он, взобравшись па них, вообразил себя принцем на острове: сам он принц, гуси и утки, разгуливающие по двору, – дикари-людоеды, и он над ними владыка, волен гнать их куда угодно, делать с ними что угодно, потому что они его подданные… Достаточно было ему найти осколок стекла, чтобы он в его воображения превратился в чудодейственный камень «Кадкод»… Простой камешек, подобранный с земли, может оказаться камешком «Яшпа» – кто знает? Он брал этот камешек, потихоньку натирал им правый лацкан и говорил, как Шмулик: «Пусть явится, пусть явится»…

Сказки Шмулика о кладах произвели на Шолома сильное впечатление. Он был более чем уверен, что не сегодня-завтра клад ему откроется. Все золото он, конечно, отдаст отцу и матери. Отец не будет тогда так озабочен и поглощен делами. Матери не придется мерзнуть по целым дням в лавке. Силою камня «Яшпы» он построит им хрустальный дворец, окруженный шафрановым садом. А посреди сада он выроет колодец с живым серебром. Ученая собака будет охранять вход, чудовище-пипернотер, карлики и дикие кошки будут лазить по деревьям. А он сам – принц – станет щедрой рукой раздавать милостыню воронковским беднякам: большое подаяние, маленькое подаяние, каждому такое, какое он заслужил.

Трудно было себе представить, что два таких любящих друга, как Шолом, сын Нохума Вевикова, и сирота Шмулик должны будут расстаться навеки… Во-первых, с какой стати друзьям вообще разлучаться? Кроме того, они ведь поклялись перед богом, целовали цицес, [9]что один без другого никогда никуда не уедет и что бы с каждым из них ни случилось, куда бы их ни забросило, они будут всегда жить душа в душу. Это была дружба Давида с Ионафаном. Но кто мог предположить, что раввин, правда уже глубокий старик, лет семидесяти, вдруг ни с того ни с сего ляжет и помрет и сирота Шмулик уедет со вдовой раввина в какое-то местечко, бог весть куда, в Херсонскую губернию, и бесследно исчезнет, точно никогда никакого Шмулика на свете не бывало.

Однако это легко говорится, но не так просто делается. Вы думаете, так просто раввин ложится и помирает? Наш раввин, который всегда был хилым, болезненным от постоянных постов и воздержаний, на старости лет слег в постель, пролежал больше года без еды и питья, читал только священные книги, молился и боролся с ангелом смерти. Шмулик рассказывал своему товарищу и при этом клялся всеми клятвами, что каждый день в сумерки между предвечерней и вечерней молитвами влетает через щель в окне черный ангел, становится у раввина в изголовье и ждет – не перестанет ли он молиться, тогда он ему сделает «хик!» Но раввин хитрей его: он не переставал молиться ни на минуту, либо молился, либо читал священную книгу.

– Как же он выглядит?

– Кто?

– Ангел смерти.

– Откуда мне знать?

– Ты ведь говоришь, что он приходит, значит ты его видел.

– Глупый ты, кто видит ангела смерти – тот не жилец на свете. Как же я мог его видеть!

– Откуда же ты знаешь, что он приходит?

– Вот тебе раз! А как же! Он, думаешь, станет ждать приглашения?

День смерти раввина был праздником для наших друзей. Раввина хоронили так пышно, как может себе позволить раввин в маленьком местечке. Лавки были закрыты, хедеры распущены, и весь «город» пошел его провожать.