Ясунари Кавабата: Тысячекрылый журавль

Она вынула ее из двойного футляра, подержала в руках, еще влажных от дождя, полюбовалась и поставила перед Кикудзи.

– Самое время пить из нее чай. Обратите внимание на рисунок – это папоротник-орляк…

– Принесли чашку, когда я уже успел о ней позабыть. Обещали ведь сразу принести, в тот же день. Я уж решил, что вы раздумали.

– Эта чашка предназначается для ранней весны, зачем было приносить ее зимой? Да и не хотелось мне с ней расставаться, знала ведь я, что она ко мне больше не вернется. Странно, наверно, вам слышать, если я скажу, что мне трудно с ней расстаться…

Юкико подала простой чай.

– Боже мой, Оку-сан, не стоило вам беспокоиться! – церемонно произнесла Тикако. – Ведь вы, Оку-сан, всю зиму занимались домашним хозяйством одна, без прислуги, правда? Удивительно, как вы выдержали…

– А нам очень хотелось пожить вдвоем, без посторонних, – ответила Юкико, удивив своей откровенностью Кикудзи.

– Ох, извините уж меня за глупый вопрос, как неудобно получилось! – всплеснула руками Тикако, изобразив на лице полное понимание. – Оку-сан, вы, наверно, помните этот орибэ? Я думаю, у вас с этой чашкой связана масса воспоминаний. Я просто не могла придумать лучшего подарка.

Юкико вопросительно взглянула на Кикудзи.

– Оку-сан, – продолжала Тикако, – прошу вас, пересядьте поближе к хибати и к нам поближе!

– Сейчас!

Юкико пересела к хибати, совсем рядом с Кикудзи. Их локти почти соприкасались.

Кикудзи, едва сдерживая смех – и почему ему вдруг стало смешно? – сказал:

– Нет, подарок меня не устраивает. Я же просил вас продать!

– Как вам не стыдно, Кикудзи-сан! Неужели вы думаете, что я смогу продать вам чашку, полученную в подарок от вашего отца?! Так низко я еще не пала! – прямо в лоб заявила Тикако. – Оку-сан, давненько я не имела удовольствия видеть, как вы исполняете чайную церемонию. И скажу откровенно, никто из моих учениц не делает этого с такой грацией и таким благородством, как вы. У меня так и стоит перед глазами чайная церемония в храме Энкакудзи, когда вы впервые подали чай Кикудзи-сан в этом вот орибэ.

Юкико молчала.

– Прошу вас, приготовьте чай и подайте его вашему супругу в этой чашке, чтобы я знала, что не зря ее принесла.

– Но у нас нет никаких принадлежностей для чайной церемонии, – ответила Юкико, не поднимая глаз.

– Да будет вам!.. Для этого достаточно одной щеточки.

– Да…

– Прошу вас, берегите эту чашку!

– Хорошо…

Тикако взглянула на Кикудзи.

– Говорите, нет никаких принадлежностей, но кувшин-то сино, наверно, есть?

– Да, но он служит у нас вазой для цветов, – поспешно ответил Кикудзи.

Кувшин сино, память о госпоже Оота, Кикудзи не осмелился продать. Он находился здесь, в их новой квартире, но его убрали подальше в шкаф и словно бы забыли о нем. У Кикудзи затрепетало сердце, когда Тикако упомянула о кувшине.

Потом он вместе с Юкико вышел в переднюю проводить Тикако.

Она с порога взглянула на небо.

– Хорошо-то как! Потеплело… А небо… Будто небо над Токио отражает весь городской свет…

С этими словами Тикако направилась к выходу. Ее вздернувшееся вдруг плечо вздрагивало при каждом шаге.

Продолжая сидеть в передней, Юкико сказала:

– «Оку-сан» да «Оку-сан»… Нарочно она что ли! Противно ведь…

– Да, противно. Теперь, наверно, перестанет к нам ходить… – Кикудзи постоял еще в передней. – Но про небо она хорошо сказала – будто небо над Токио отражает весь городской свет…

Юкико поднялась и, открыв дверь передней, посмотрела на небо. Хотела уже закрыть, но, увидев, что Кикудзи тоже смотрит, спросила:

– Можно закрыть?

– Ага…

– А правда, очень потеплело.

Они вернулись в столовую. Юкико убрала чашку орибэ. Кикудзи предложил прогуляться.

Они шли по кварталу особняков. Улица поднималась в гору. В безлюдном месте Юкико сама взяла Кикудзи за руку. Ее ладонь стала жестче, огрубела от холодной зимней воды, хоть она и ухаживала за руками.

– Вы ведь купите эту чашку, не примите ее в подарок? – вдруг спросила Юкико.

– Да, эта чашка продается.

– Ну да, я так и думала, что она принесла ее продать.

– Нет, не то. Я продам чашку. Торговцу чайной утварью. А полученные за нее деньги отдам Куримото.

– Как продадите? Зачем?

– Ты же слышала, Юкико, историю этой чашки. И сегодня и тогда, на чайной церемонии в храме Энкакудзи, Тикако сказала, что чашку ей подарил мой отец. А раньше она принадлежала семье Оота. Чашка с такой судьбой…