Рабиндранат Тагор - Гóра

Все, знавшие двух других его дочерей, безоговорочно признавали их красоту: у них была светлая кожа и правильные черты лица. Лолита была смуглее своих сестер, относительно же привлекательности ее лица, отличавшегося большим своеобразием, мнения расходились. Поэтому Бародашундори и высказывала неоднократно мужу опасения, что трудно будет найти подходящего жениха для Лолиты. Но не нежность кожи и не правильность черт видел в лице дочери Пореш-бабу, а красоту духовную, которую оно отражало: твердость характера, ясность ума, независимость — качества, которые привлекают лишь немногих избранных, остальных же обычно отпугивают. Предчувствуя, что успеху Лолиты в обществе всегда будет мешать ее искренность, отец относился к ней с какой-то мучительной нежностью и, помня о том, что никогда никто, кроме него, не простит ей ее ошибок, был к ней тем более снисходителен.

Когда Пореш-бабу услышал, что Лолита неожиданно приехала вдвоем с Биноем, он тотчас же подумал, что за этот незначительный проступок общество накажет ее сурово, как настоящую грешницу. Лолита вдруг прервала его мысли:

— Я виновата, отец, но, видишь ли, мне стало ясно, что отношение судьи к нашему народу таково, что его гостеприимство и покровительственное отношение к нашей семье не делает нам чести. Разве могла я после этого оставаться его гостьей?

Порешу-бабу нелегко было ответить на этот вопрос. Вместо ответа он только легонько потрепал Лолиту по волосам.

Под вечер, когда Пореш гулял перед домом, раздумывая о случившемся, к нему подошел Биной и поклонился. Они долго беседовали о происшествии с Горой и о том, что оно может повлечь за собой, но Пореш-бабу ни словом не обмолвился о поездке Лолиты и Биноя на пароходе. Сумерки опустились на землю, и Пореш сказал:

— Ну, что ж, Биной, пойдем в комнаты.

Но Биной отказался, сославшись на то, что ему нужно домой.

Пореш-бабу не стал настаивать на приглашении, и Биной, кинув украдкой взгляд на веранду второго этажа, медленно пошел прочь.

Лолита сверху видела юношу и, когда отец вернулся домой один, решила, что, может быть, Биной придет попозже. Но он так и не пришел. Тогда она рассеянно полистала лежавшие на столе книжки и журналы и направилась было к двери. Пореш-бабу окликнул ее и, остановив взгляд, полный любви, на расстроенном личике дочери, проговорил:

— Лолита, спой-ка мне что-нибудь.

И с этими словами передвинул лампу так, чтобы свет не бил ей в лицо.

На следующий день возвратились домой Бародашундори и все остальные. Харан-бабу, до крайности разъяренный поведением Лолиты, не заходя домой, отправился вместе со всеми к Порешу-бабу.

Бародашундори, с трудом сдерживая возмущение, сразу же пошла к себе, не удостоив Лолиту взглядом. Лабонне и Лила были тоже очень сердиты на сестру: без Лолиты и Биноя вся программа вообще и их выступление в частности выглядели так жалко, что они не знали, куда глаза девать от стыда. Что же касается Шучориты, то она, не разделяя ни гнева и воинственного пыла Харана-бабу, ни слезливой досады Бародашундори, ни стыда и уныния сестер, просто погрузилась в ледяное молчание и продолжала исполнять свои обязанности совершенно машинально. Когда она с отсутствующим видом вошла вслед за всеми в комнату, казалось, что это идет заводная кукла.

Шудхир, терзаемый раскаянием, простился с ними еще у дверей. Лабонне долго безуспешно упрашивала его остаться и в конце концов даже объявила, что между ними все кончено.

— Произошла очень серьезная неприятность, — с этими словами Харан вошел к Порешу-бабу.

Лолита была в соседней комнате. Услышав голос Харана, она сейчас же вошла к ним и, вцепившись в спинку отцовского кресла, устремила пристальный взгляд на Харана-бабу.

— Я уже все слышал от самой Лолиты, — ответил Пореш-бабу молодому человеку, — полагаю, что вопрос исчерпан и больше говорить тут не о чем.

Спокойную сдержанность Пореша Харан принимал за признак слабохарактерности и потому с оттенком превосходства заметил:

— Разумеется, вопрос о данном инциденте исчерпан, но его первопричина, заключающаяся в неисправимости характера, остается, и тут поговорить есть о чем. Лолита никогда не решилась бы на такой поступок, если бы не то, что вы постоянно потакаете ей во всем. Какое зло вы ей этим причинили, станет вам очевидно, едва вы узнаете все подробности этой постыдной истории.

Пореш-бабу, почуяв за спинкой своего кресла признаки собирающейся бури, взял Лолиту за руку и, притянув к себе, с улыбкой обратился к Харану-бабу: