Рабиндранат Тагор - Гóра

Ненависть Горы ко всему английскому очень тревожила Анондомойи, которая всеми силами старалась охладить его пыл, но безуспешно. Сын ее, казалось, только тогда и считал день прожитым не зря, когда ему удавалось затеять на улице ссору с англичанином.

Покоренный красноречием Кешоба-бабу, Гора начал увлекаться учением «Брахмо Самадж», и Кришнодоял, который приблизительно в это же время вдруг ударился в жесточайший пуризм, уже стал с неудовольствием посматривать, когда Гора переступал порог его комнаты. Кришнодоял отделил для себя часть дома и над дверью, которая вела туда, прибил доску с надписью: «Прибежище веры».

Все это возмущало Гору до глубины души. Он заявил, что глупые выходки отца противны ему, что он не собирается терпеть такого поведения, и едва не рассорился окончательно с Кришнодоялом. Анондомойи с трудом удалось помирить их.

К Кришнодоялу-бабу приходило много пандитов, и Гора при всяком удобном случае ввязывался с ними в спор. Впрочем, вряд ли можно было назвать это спором, потому что Гора высказывал свои мнения безапелляционно и с оскорбительной резкостью. Знания у большинства этих людей были весьма ограниченны, а жадность к деньгам — бескрайна. Справиться с Горой они не могли и боялись его как огня. Только один из них, Хорочондро Бидебагиш, сумел завоевать уважение молодого человека.

Кришнодоял пригласил Бидебагиша как знатока и толкователя веданты. [13] Веданта (букв. — «конец», «окончание вед») — средневековая идеалистическая философская школа. Сначала Гора обошелся с ним так же высокомерно, как со всеми другими, но Бидебагиш скоро покорил его. Бидебагиш был не только прекрасно образованным человеком, он обладал к тому же и очень широким кругозором. Гора никогда не предполагал, чтобы у человека, который умел читать только санскритские книги, мог быть столь проницательный и светлый ум. Кроме того, Бидебагиш отличался такой снисходительностью и спокойствием, таким неизменным терпением и серьезностью, что Гора невольно становился сдержаннее в его присутствии. Под руководством Бидебагиша он начал знакомиться с философией веданты, а так как он не умел ничего делать наполовину, то скоро с головой ушел в ее изучение.

Как раз в это время один английский миссионер поместил в газете статью, в которой нападал на верования и общинные отношения индуистов и приглашал начать с ним полемику. Гору эта статья привела в ярость. Неважно, что сам он, вызывая гнев своих противников, при всяком удобном случае резко критиковал шастры и обычаи индуистов, — с издевательством иностранца над индуистской общиной примириться он не мог. Миссионер задел его за живое.

И Гора принял вызов. Он не согласился ни с одним из выдвинутых англичанином положений. Между ними разгорелся спор, который продолжался до тех пор, пока редактор газеты не объявил, что прекращает полемику.

Но Гора уже вошел в азарт. Он начал работать над книгой «Индуизм» на английском языке, подкрепляя свои выводы аргументами и цитатами из шастр; в ней он старался доказать неоспоримое превосходство религии и общинного устройства индуизма над другими религиями и общинами.

Результат этой полемики был тот, что Гора постепенно переубедил самого себя. Теперь он говорил:

— Мы не должны позволять иноземцам судить нашу страну по своим законам. Мы должны иметь свои моральные стандарты и перестать оглядываться на иностранцев. Ни перед собой, ни перед другими не должны мы стыдиться обычаев, законов и веры страны, в которой родились. Мы должны поднять на щит все индийское и с гордостью нести его. Только так сможем мы защитить собственное достоинство и достоинство своей страны.

Гора начал совершать ритуальные омовения в Ганге, молиться в установленные часы, отрастил тики, [14] Тики. — Ортодоксальные брахманы бреют голову, оставляя на макушке прядь волос (тики), которую они закладывают в пучок. стал очень строг в вопросах одежды и еды. Каждое утро он брал прах от ног родителей и при виде Мохима, которого прежде не стесняясь называл хамом и снобом, каждый раз почтительно вставал. Мохим не упускал случая поиздеваться над ним в ответ, но Гора все сносил молча.

Личный пример и статьи, которые писал Гора, сделали свое дело — молодежь стала группироваться вокруг него. Новое учение, казалось, предлагало им выход, освобождало от трудной внутренней борьбы и тяжелых раздумий.

— Теперь нам все равно, что о нас скажут. Какая разница — хорошие мы или плохие, цивилизованные или дикие, — говорили они со вздохом облегчения. — Мы хотим лишь одного — знать, что мы остаемся сами собой.