Бертольт Брехт - Добрый человек из Сычуани

Госпожа Ян.Он уже не придет.

Трое сидят, и двое из них смотрят на дверь.

Ночлег Вана. Продавцу воды снова являются во сне боги. Он заснул над большой книгой. Музыка.

Ван.Хорошо, что вы пришли, мудрейшие! Ответьте на вопрос, который мучает меня. В разрушенной хижине священника, который покинул ее и пошел работать на цементный завод, я нашел книгу и обнаружил в ней одно странное место. Я хочу прочесть вам. Вот оно. (Перелистывает левой рукой воображаемую книгу, держа ее в правой руке и подняв ее над настоящей книгой, которая лежит у него на коленях, начинает читать.) «В Сунге есть местность, называемая „Терновая роща“. Там растут кактусы, кипарисы и тутовые деревья. Деревья, имеющие одну или две пяди в обхвате, срубают люди, которым нужны прутья для собачьих будок. Деревья трех-четырех футов в обхвате срубают знатные и богатые семьи, которым нужны доски для своих гробов. Деревья семи-восьми футов в обхвате срубят те, кто ищет бревна для своих роскошных вилл. Таким образом, все эти деревья не доживают свой век, а погибают на половине жизненного пути от пилы и топора. Кто больше приносит пользы, тот больше и страдает».

Третий бог.Выходит, кто всех бесполезнее, тот всех ценнее.

Ван.Нет, тот всех счастливее. Самый негодный — самый счастливый.

Первый бог.Чего только не пишут!

Второй бог.Почему тебя так волнует эта притча, водонос?

Ван.Из-за Шен Де, мудрейший! Она не нашла счастья в любви, потому что следовала заветам любви к ближнему. Быть может, она слишком добра для этого мира!

Первый бог.Глупости! Слабый, ничтожный ты человек! Вши и неверие, вижу я, наполовину сожрали тебя.

Ван.Конечно, конечно, мудрейший! Прости! Я думал только, может быть, вы вмешаетесь.

Первый бог.Совершенно исключено. Наш друг (показывает на третьего бога, у которого большой синяк под глазом) только вчера вмешался в спор, и вот последствия.

Ван.Но снова пришлось вызывать двоюродного брата. Он необычайно ловкий человек, я испытал это на собственной шкуре, однако даже он не в силах помочь. Лавка, очевидно, обречена.

Третий бог (встревоженно). Может быть, все же надо ей помочь?

Первый бог.Я того мнения, что она сама должна себе помочь.

Второй бог (строго). Чем хуже хорошему человеку, тем полнее он раскрывает себя. Страдание очищает!

Первый бог.Мы возлагаем на нее все свои надежды.

Третий бог.С нашими поисками дело обстоит неважно. Мы встречаем иногда добрые намерения, радующие побуждения, много высоких принципов, но все это слишком мало для того, чтобы считаться добрым человеком. Если попадаются более или менее добрые люди, то живут они недостойно людей. (Доверительно.) С ночлегом — совсем плохо. По соломинкам, приставшим к нашей одежде, ты можешь вообразить, как мы проводим ночи.

Ван.Не могли бы вы по крайней мере…

Боги. Ничего. Мы только наблюдатели. И твердо верим, что наш добрый человек сумеет найти свое место на этой мрачной земле. Чем тяжелее бремя, тем крепче будут силы. Потерпи еще немного, водонос, и ты увидишь, что все идет к благополучному…

Фигуры богов бледнели, голоса звучали все тише. Теперь они исчезли, и голосов больше не слышно.

Двор позади табачной лавки Шен Де. На тележке — скудный домашний скарб. Шен Деи Шинснимают с веревки развешанное белье.

Шин.На вашем месте я зубами и ногтями дралась бы за свою лавку.

Шен Де.Что вы! Мне нечем даже уплатить за помещение. Ведь я обязана сегодня еще вернуть старикам двести серебряных долларов, но так как я отдала их одному человеку, то должна продать свой табак госпоже Ми Дзю.

Шин.Выходит, все полетело? Ни мужа, ни табака, ни крова! Вот что получается, когда хочешь прыгнуть выше носа. Чем же вы будете жить?

Шен Де.Не знаю. Может, подработаю на сортировке табака.

Шин.Каким образом попали сюда штаны господина Шой Да? Он голый, что ли, отсюда ушел?

Шен Де.У него есть другие штаны.

Шин.Мне послышалось, вы сказали, что он уехал навсегда? Почему же он оставил свои штаны?

Шен Де.Должно быть, они ему больше не нужны.

Шин.Так, значит, не укладывать их?

Шен Де.Нет.