Разипурам Нарайан - Конь и две козы

Когда он закончил свой длинный монолог, Муни задумчиво поглядел на него и пробормотал:

— Yes, no.

Сделав эту уступку другому языку, он продолжал по-тамильски:

— Я вот еще какой был, — он показал рукой на фут от земли, — когда услышал, как мой дядюшка говорит…

Не известно, что он собирался сказать, потому что в эту минуту иностранец прервал его:

— Ну и зубы у вас, дружище! Как это вам удалось так хорошо их сохранить. Сколько вам лет?

Старик забыл, что он хотел рассказать, и только заметил:

— У нас ведь скот тоже порой пропадает. Гепард унесет или там шакал, но случается, что крадут и из соседней деревни. Но мы всегда узнаем, кто это сделал. Жрец из нашего храма зажигает камфару и видит в ее пламени лицо вора, а когда его ловят…

И он изобразил руками, как рубят на мелкие кусочки мясо.

Американец внимательно посмотрел на его руки и сказал:

— Понимаю, понимаю… Рубить что-то? Может, я вас задерживаю, вам надо нарубить дров? Где ваш топор? Дайте его мне, покажите, где рубить, и я вам это сделаю с удовольствием. Знаете, это мое любимое занятие, мое хобби. У нас на берег выбрасывает много всякого дерева, по воскресеньям я только и делаю, что рублю дрова для камина. Знаете, я чувствую себя совсем другим человеком, когда сижу у камина и смотрю, как играет в нем огонь. Правда, порой приходится сунуть туда целый воскресный выпуск «Нью-Йорк таймс», чтобы огонь разгорелся.

Он улыбнулся, вспомнив о «Нью-Йорк таймс».

Муни вконец растерялся, но решил, что лучше все же попытаться ускользнуть. Он пробормотал:

— Пора домой.

И стал осторожно подниматься с места. Американец схватил его за плечо и в отчаянии спросил:

— Неужели здесь нет никого, решительно никого, кто бы мог мне перевести?

Он поглядел на дорогу, но в этот жаркий час она была совершенно пуста. Внезапный порыв ветра закрутил столбом пыль и сухие листья у обочины и понес их в сторону гор. Незнакомец пригвоздил Муни к памятнику и спросил:

— Эта статуя ваша? Может, продадите ее мне?

Старик понял, что речь идет о коне. С минуту он подумал, а затем произнес:

— Я вот еще каким был мальчишкой, когда услышал, как мой дедушка рассказывает про этого коня и воина, а мой дедушка сам был вот каким мальчишкой, когда слышал, как его дедушка, чей дедушка…

Краснолицый прервал его. Показав на коня, он сказал:

— Я дам вам за него хорошую цену. Не зря же я здесь остановился!

Он ни минуты не сомневался в том, что глиняный конь принадлежит Муни. Возможно, он пришел к этому выводу оттого, что тот сидел у подножия коня, напомнив ему других продавцов сувениров в этой стране.

Муни посмотрел в ту сторону, куда был направлен указующий перст краснолицего, и смутно осознал, что тема переменилась. Обрадовавшись, что тот хоть на время забыл о трупе, он восторженно повторил:

— Я вот такусенький был, когда мой дед рассказал мне об этом коне и воине, а мой дед сам был вот такусенький, когда ему…

Каждый раз, когда он пытался говорить о древности памятника, он лишь глубже погружался в трясину воспоминаний.

Муни говорил на таком тамильском языке, что самый звук его производил бодрящее впечатление. Иностранец слушал как зачарованный.

— Жаль, что у меня нет с собой магнитофона, — сказал он с приятной улыбкой. — Ваш язык звучит так красиво. От каждого вашего слова у меня прямо в ушах звенит от удовольствия. — И он показал на свои уши. — Вам свой товар рекламировать не надо. Я и так понимаю ему цену. Можете не объяснять его достоинств.

— В школу я никогда не ходил, — говорил Муни. — В те времена одних только браминов посылали в школу, а мы работали в поле с утра до ночи, от посева до уборки… Только когда урожай был собран и наступал понгал [2] Праздник урожая, отмечается в январе. , отец разрешал мне поиграть с мальчишками у водоема. Так что я вашего языка не знаю. У вас в стране даже малыши, может, говорят на вашем языке, но здесь его знают только люди ученые и важные. У нас в деревне был почтальон, так он очень ловко мог бы поговорить с вами на вашем языке, но потом его жена сбежала с другим, так теперь он вообще ни с кем не разговаривает. Куда уж там разговаривать, если твоя жена так поступила? За женщинами нужен глаз да глаз, а не то они живо и тебя продадут, и весь дом.

И он засмеялся собственной шутке.

Иностранец захохотал, вынул еще сигарету и протянул ее Муни, который теперь курил спокойно, решив оставаться на месте, пока этот чудак его угощает. Американец встал на пьедестал в позу лектора и, водя пальцем вдоль резных украшений на шее коня, сказал, произнося слова медленно, слог за слогом: