Генри Мортон - По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла

Каждый цех — по сути маленькая фабрика, специализирующаяся на каком-то изделии. В каждом из цехов каучуку придают новое обличье: в одном это готовые пневматические шины или камеры, в другом — массивные шины, в третьем — мячи для гольфа или теннисные мячи. В процессе производства каучук проходит через сотни рук, и всякое прикосновение чуть-чуть его видоизменяет, пока бесформенная масса не приобретает узнаваемые черты покрышки или теннисного мяча.

Я заглядываю в цех, где производят мячи для гольфа.

Здесь трудятся сотни девушек. Они берут маленькие твердые шарики из гуттаперчи и быстро-быстро обматывают их каучуковой лентой. Эти шарики приходят в цех в таких огромных количествах, что я невольно ужасаюсь: неужели же на земле столько игроков в гольф? После каждой производственной операции мячики взвешиваются на весах.

Затем они поступают в следующий цех, где их снова перебинтовывают и передают дальше — к симпатичным, коротко стриженным девушкам, которые наматывают на будущие мячики целые мили тонкой, смахивающей на вермишель резины. На этой стадии наши мячики ждет серьезное испытание: их помещают внутрь печи, оттуда они выходят похожими на хорошо проваренные яйца-пашот.

Далее ждет покрасочный цех. Здесь девушки с перепачканными ладонями долго трут уже почти готовые мячики, придавая им товарный вид. Следующий этап — упаковочный цех. Здесь лежат целые тысячи мячей — девственно-белые, не запачканные ничьим прикосновением. Они уже готовы к своей ужасной карьере, готовы породить сотни неправдоподобных историй, которые обычно рассказывают в раздевалках гольф-клубов. Пройдет совсем немного времени, и мячи эти заживут собственной жизнью — они будут подталкивать людей к самоубийству, разъединять некогда любящих жен и мужей…

А еще есть теннисные мячики…

Самый интересное в их производстве — когда мячи обретают «стандартную упругость».

Этим тоже занимаются девушки. Они сидят — спокойные, собранные и, по-видимому, не думают о том, что сейчас своими руками создают предмет для ожесточенных споров на Уимблдонском корте. Теннисные мячики поступают к ним в виде двух аккуратных половинок. Сама же «стандартная упругость» имеет вид порошка аспирина и щепотки соли. Я наблюдал, как сидящая поблизости девушка тщательно взвешивает химикаты и быстро помещает их внутрь половинки мяча. В тот же миг ее напарница накидывает верхнюю крышку и быстро запечатывает всю конструкцию. Затем все заготовки попадают внутрь больших печей, где основательно прогреваются. В процессе нагревания происходит химическая реакция, в результате которой аспирин и соль обращаются в газ.

Никто не станет оспаривать тот факт, что холодное дыхание моды изрядно выстудило Голд-роу.

В кирпичных зданиях этой улицы запечатлена драма не одного поколения бирмингемцев. Здешнее ремесло ориентировано исключительно на человеческую суетность. Оно поощряло людское тщеславие и процветало благодаря ему. Теперь здесь наблюдается заметный застой. Вы идете вдоль действующих фабрик и вдруг замечаете пустующее здание. Дальше опять тянутся фабрики, мастерские и вдруг опять — пустота и разруха. Ювелирные фирмы, некогда процветавшие, прекратили свое существование — по той простой причине, что женщинам надоело носить золотые цепочки определенной конфигурации (на которой специализировалась фирма)… или же потому, что современные мужчины предпочитают тратить деньги на дешевые автомобили, а не на дорогие часы.

Казалось бы, какая нелепая случайность способна разрушить успешные предприятия! Фабрики, которые приносили целые состояния, хоть и зарождались самым убогим способом — в маленькой гостиной частного дома. Разглядывая эти кирпичные стены, вы можете проследить, как фирмы создавались, приходили к процветанию, а затем разорялись…

Вот перед вами дом. Столетие назад чей-то дедушка — а надо сказать, что весь сегодняшний Бирмингем стоит на плечах своих дедушек — оккупировал одну из спален и начал в ней возиться с золотом. Наверняка, бабушка подняла целую бучу в мягкой, но непреклонной манере. Она возражала против хлопотной перестановки в доме, предрекала скорый крах дедушкиной затее, говорила, что он «вполне может преуспевать», работая на милейшего мистера Брауна на Вайз-стрит, и напоминала, что не дело, когда «человек задирает нос и пытается прыгнуть выше головы». Не мне вам рассказывать, какие препятствия приходится преодолевать начинающему бизнесмену.