Ихара Сайкаку - Избранное

Он не был от природы скуп, но стремился во всех делах и в хозяйстве быть примером людям. При таком богатстве у него в доме даже на Новый год не готовили моти. Он рассудил, что от этого слишком много хлопот, да и зачем зря людей отрывать в рабочее время, вытаскивать, потом убирать всякую утварь, и стал заказывать моти в лавке напротив Большого Будды, [53] Большой Будда — Большая статуя Будды перед храмом Хокодзи в Киото. заранее условившись с ними о цене. Так, считал он, гораздо выгодней.

На рассвете двадцать восьмого дня двенадцатого месяца года рассыльные спешно принесли заказ, стоят перед лавкой Фудзиити и просят: «Примите, пожалуйста!» Моти только что сбитые, аппетитные, свежие по-весеннему. Хозяин сидит, будто не слышит, счеты рядом положил, а пирожникам жаль время терять в такой день, снова и снова просят. Наконец приказчик посмышленей проверил на безмене вес — все правильно, принял моти и отпустил рассыльных. Прошел час, хозяин спрашивает: «Принял ты моти?» — «Да, рассыльные уже все принесли и ушли». — «Не тебе служить в этом доме. Принял моти горячими и неостывшими!» Снова взвесили, а теперь лепешки сделались настолько легче, что и представить трудно. Приказчик прямо рот разинул, глядя на эти моти, которые ему не достанутся, но пришлось с хозяином согласиться.

Прошла весна, наступило лето, и крестьяне из деревень около монастыря Тодзи явились продавать первинку — баклажаны в сквозных корзинах. Первинка, говорят, семьдесят пять дней жизни прибавляет, баклажаны так и расхватывали, а цена была: штука — два мона, две штуки — три мона. Конечно, все покупали по две штуки. Фудзиити же взял один и заметил: «А еще на один мон я куплю самый большой баклажан, когда их будет много». Так не промахивался ни в чем, за что бы ни брался. На пустыре в усадьбе насадил не что-нибудь, а иву, остролист, дерево юдзуриха, персик, [54] Ива, остролист, дерево юдзуриха, персик — все это деревья, которые можно использовать в доме как украшение в праздники. Например, на ивовые палочки насаживают цветы, слепленные из рисового теста, остролист употребляется при обряде изгнания злых духов под праздники, древесина его идет на всякие мелкие поделки и пр. из цветов — ирис, иовы слезы и тому подобное, все вперемешку — для единственной дочери. На плетне сам завился вьюнок асагао, а Фудзиити вырвал его и посадил конские бобы, сказавши: «На вид они одинаковы, а тот непостоянен».

Что может быть приятней, чем любоваться на собственное дитя! Когда дочка выросла, он заказал ей в приданое ширмы, а выбирая рисунок, рассуждал так: если это будут знаменитые пейзажи Киото, дочка может захотеть отправиться в те места, которые еще не видела, картинки на темы «Гэндзи-моногатари» и «Исэ-моногатари» могут навеять легкомыслие в ее сердце, потому он велел изобразить на ширмах вид горы Канаяма, что в Тада, в самый ее расцвет. [55] Гора Канаяма, что в Тада — известный в те времена рудник в провинции Сэтцу. Сам же написал ей азбуку ироха и выучил читать. Не посылал ее в приходскую школу для девочек, а самолично наставлял, как обращаться с кистью, и выросла она у него умной столичной девушкой, что пустым грезам не предается. И дочь переняла у отца его привычку к здравому смыслу: ей еще восемь лет, а она уж тушью на рукав не капнет, в праздник девочек не станет играть в куклы, не пляшет на празднике Бон. Каждый день собственноручно расчесывала волосы, закладывала их в простую прическу. Сама умела себя обихаживать и ни в ком для этого не нуждалась. Могла и кимоно шелковой ватой подбить, и как платье раскроить — когда в длину положить, когда в ширину — все знала. Девочкам вообще не к чему позволять много играть.

Однажды — было это седьмого дня первой луны — соседи послали своих сыновей к Фудзиити, прося научить их, как сделаться богачами. Фудзиити зажег в гостиной лампу и призвал туда дочь, сказав: «Когда заскрипит боковая дверь, предупреди меня». Девушка изящно уселась, привернула фитиль, а когда послышались голоса у входа, снова поднялась и прошла на кухню. Три гостя расположились в гостиной, а в это время из кухни послышался звон глиняной ступки для растирания мисо. [56] Мисо — тесто из растертых красных бобов, употребляется для приготовления супа и пр. Гости навострили уши, обрадовались и стали гадать. Один сказал: «Это суп из китовой кожи». [57] Китовая кожа с подкожным жиром в засоленном виде употребляется в пищу. Второй: «Нет, нет, раз только что начали толочь, верно, дзони». [58] Дзони — похлебка из овощей с рисовым моти, традиционное новогоднее кушанье. Третий, подумавши хорошенько, решил: «Это нюмэн». [59] Нюмэн — лапша с разными приправами. Забавно было, что каждый так твердо был уверен в своих словах. Вышел Фудзиити и стал рассказывать им, как жить на свете. Один из молодых людей спросил: «Что значат нынешние семь трав?» — «С этого началась бережливость в век богов. Открыв нам назначение этих трав, они научили нас есть овощную похлебку». Второй спросил: «Зачем вешают рыбу тай до шестого месяца перед богом Кодзин?» [60] Кодзин — бог — покровитель кухонного очага. — «Это значит: не ешь рыбы ни утром, ни вечером, а только гляди и воображай, что наелся». Третий спросил: «Откуда взялся обычай на Новый год использовать толстые палочки для еды?» — «Это чтобы их можно были счистить, не сломав, и потом употреблять круглый год. Они представляют двух богов в век богов. Будьте во всем осмотрительны и осторожны. Итак, пока вы говорили, пришло время подавать ужин, но я его вам не предложу, чтобы вы поняли, как сделаться богачом. А недавний звон ступки — это я велел растереть клей, чтобы подклеить переплет главной счетной книги». Вот как он им сказал.