Синклер Льюис - Элмер Гентри

Послание же сочинила Хетти Даулер; правда, Элмер кое-где переставил запятые и поцелуями помогал Хетти печатать.

И надо же было так случиться, чтобы матушка Элмера именно в этот критический момент в жизни своего сына сочла нужным, не дожидаясь приглашений, приехать к нему погостить!

Встречая ее на вокзале, Элмер сиял. Конечно, приятно производить впечатление на великих мира сего — епископа Тумиса, Дж. Э. Норта или доктора Уилки Баннистера, — но все же с тех самых пор, как он себя помнил, истинной целью его жизни было заслужить одобрение матери и канзасского Парижа — то были его корни, истоки его существования. Какое наслаждение везти мать с вокзала в новеньком виллис-найте, показывать ей свою новую церковь, свою на редкость стильную квартиру, свою Клео в новом платье!

Но, прожив у Элмера всего два дня, миссис Гентри отвела сына в сторонку и решительно сказала:

— А ну, присядь-ка, сын, и не бегай по комнате. Мне нужно с тобой поговорить.

— Великолепно! С удовольствием! Только боюсь, что недолго, потому что…

— Элмер Гентри! Придержи язык, и довольно разыгрывать из себя знаменитость… Элмер, мой мальчик, я уверена, что не станешь нарочно делать зло. Но… мне не нравится, как ты обращаешься с Клео… А ведь она такая милая, славная женщина, и характер ровный, я благочестива…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я думаю, ты понимаешь, что я хочу сказать!

— Ну вот что, мама! Да ладно, ладно, сяду и буду сидеть спокойно, но… поверь мне, все-таки: я не знаю, что ты хочешь этим сказать! Не я ли всегда был ей хорошим мужем, мирился с тем, что она совершенно неспособна быть приветливой с самыми влиятельными прихожанами… Холодна, как лед! Когда бывают гости к обеду — пусть это даже Ригг, самая важная фигура в приходе, — она и рта не раскроет! А со мной? Прихожу домой из церкви, вымотанный до предела, и как она меня встречает? Весело, радостно, с поцелуем? Как бы не так! Только войдешь в дом, сразу начинает пилить — и то я сделал не так и это, ну и я, конечно, естественно…

— Ах, сынок, мой маленький, родной мой, единственный, кто есть у меня на свете! Ты всегда так ловко умел найти себе оправдание! И когда таскал пирожки и когда вешал кошек или колотил других мальчишек… Сыночек, Клео страдает. Ты никогда не обращаешь на нее внимания, даже сейчас, когда здесь я, и ты стараешься обходиться с нею ласково для виду. Скажи, Элмер, что это у тебя за секретарша, которой ты все время названиваешь по телефону?

Преподобный доктор Гентри величественно поднялся с места и звучно произнес:

— Дорогая моя родительница! Я обязан тебе всем на свете. Но в минуту, когда меня наперебой добиваются одна из величайших в мире методистских церквей и одна из величайших в мире организаций по борьбе за всеобщую нравственность — в такой момент… знаешь, что, ма, я даже тебе не обязан отчитываться в своих поступках. Я ухожу наверх к себе в комнату…

— Вот-вот и это тоже: почему у вас отдельные комнаты?..

— …и буду молиться, чтобы ты поняла… Слушай-ка, ма! Пойми, наступит день, когда ты приедешь в Белый дом и будешь завтракать со мной и с президентом… А сейчас, ма, ради бога, не цепляйся ты ко мне, хватит того, что Клео цепляется все время!

И он действительно стал молиться. Он опустился на колени возле кровати и, блаженно прильнув пылающим лбом к прохладному покрывалу, забормотал:

— О. милый боже, я стараюсь тебе служить! Пожалуйста, сделай так, чтобы ма не думала, что я поступаю дурно…

Он вскочил.

— А, черт! — сказал он. — Эти женщины хотят сделать из меня комнатную собачку. К черту их! Нет!.. Маму — нет, только… Ах, дьявольщина, ничего, когда буду пастором Йорквиля, — тогда поймет! О, боже, почему нельзя, чтобы Клео умерла? Тогда бы я женился на Хетти!

А через две минуты он нашептывал Хетти Даулер в телефонную трубку из буфетной, пока кухарка, ворча, отбирала картофель в погребе:

— Милая, скажи мне что-нибудь хорошее, ну хоть что-нибудь!

Через два дня после того, как миссис Гентри едва не восстановила сына против себя, Элмер расположился дома в кабинете, чтобы подготовить три или четыре проповеди, рассчитывая часов в одиннадцать быть уже в постели. Он вышел из себя, когда литовка-горничная сказала:

— Вас просит кто-то к телефону, доктор.

Но ярость его тотчас же улеглась — он услышал голос Хетти.

— Элмер? Это Хетти говорит,

— Да, да, доктор Гентри слушает.