Сабахаттин Али - Юсуф из Куюджака

В какой-то момент Юсуф, казалось, взлетел вверх. Муаззез, не видевшая, что творится вокруг, испугалась. Юсуф изо всех сил размахивал кнутом, и лошади неслись, как бешеные. Муаззез приоткрыла сзади верх и увидела, как за поворотом дороги показался и исчез всадник, похожий на Шакира. Сердце ее наполнилось величайшим презрением к матери. Значит, ему сообщили, что она у них в летнем доме, и он сразу поскакал туда. Ей захотелось пододвинуться к Юсуфу, тихонько обнять его и прошептать в его горящие уши: «Я согласна, Юсуф. Делай со мной что хочешь, но не оставляй меня никогда».

В эту минуту коляска взбиралась по крутому склону. Девушка снова раздвинула верх и увидела, что они подъехали к Соуктулумбу.

- Юсуф! Куда мы едем? - крикнула она, видя, как лошади свернули направо по дороге на Хавран, вместо того чтобы направиться в город.

Юсуф не ответил, даже не повернул головы и продолжал гнать лошадей. Но Муаззез уже не боялась. Фигура, закрывавшая собой все перед ней, внушала ей безграничное доверие.

Вдоль слегка извивающейся дороги росли почти сплошной стеной оливы. Лучи солнца, склонявшегося к горизонту, освещали уже только одну обочину, но постепенно совсем пропали с дороги и поползли вверх по стволам деревьев. Сгорбленные, скрюченные оливы, одни скособочившиеся, другие откинувшиеся назад, не будь на них ветвей и листвы, напоминали бы памятники старого кладбища. Но только что поднявшийся вечерний ветерок зашелестел в их узких крепких листочках, и чудилось: эти странные стволы оживают и глядятся вокруг своими дуплами.

Коляска, оставляя за собой облако пыли, продолжала все так же нестись по дороге, и ее быстрый бег резко контрастировал с медленным едва заметным движением окружающей природы, с ее беззвучными, похожими на шепот звуками.

Юсуф глядел прямо вперед и не замечал ни убегающих вдаль деревьев, ни встречных крестьян, поспешно отводивших своих ишаков к обочине. Наконец он решил придержать лошадей, и они пошли шагом. Теперь кругом них разлегались поля. На первом же скрещении дорог Юсуф свернул вправо и погнал лошадей через Бюрхание к Айвалыку. Вскоре вдоль дороги снова выстроились стеной тополи и ракиты. Стало темнеть. Нигде не было ни души. Когда они въехали в Бюрхание, в мечети и в кофейнях зажглись огни. Юсуф, не останавливаясь, проехал через городок. Впереди показалось широкое русло пересохшей реки. Лошади, увязая в песке, с натугой тащили повозку и взмокли от пота. Юсуф спрыгнул на землю, взял лошадей под уздцы и медленно перевел через песчаный участок. Здесь он остановился, чтобы дать животным немного передохнуть. Вытащил из-под своего сиденья торбы - там было еще довольно много ячменя. Освободив постромки, Юсуф нацепил лошадям на шеи торбы. Только после этого он сообразил заглянуть в повозку. Сунув голову внутрь, он сперва ничего не мог различить. Перед ним была только кромешная тьма. Понемногу его глаза привыкли к темноте, в самом углу он увидел светлую тень. Он наклонился, протянул руки и прошептал:

- Муаззез!

- Юсуф! - услышал он в ответ.

Фигурка Муаззез в светлом платье придвинулась к нему. Хотя было жарко, она вся дрожала.

- Ты озябла? - спросил Юсуф.

- Нет, отчего же.

- Боишься?

- Нет, - помолчав, решительно ответила Муаззез. Она не спрашивала, куда они едут, да это теперь и не интересовало ее. Юсуф тоже ничего не мог сказать. В голове у него было пусто. Все, что произошло с ним после полудня, словно бы оглушило его, и сейчас у него не было никаких ощущений, только чувствовался резкий запах лошадиного пота да шумело в ушах от грохота коляски по разбитой дороге и звона колокольцев, раздававшегося и сейчас, стоило лошадям пошевелиться. Приподняв запушенные пылью брови, он попытался улыбнуться, положил голову на руки Муаззез и ровно, глубоко задышал. Казалось, он засыпает. Муаззез не выдержала и спросила:

- Мы поедем дальше, Юсуф?

- Поедем еще немного… Может, попадется деревня… Я этих мест совсем не знаю!..

Муаззез чуть было не спросила, почему они не остались в Бюрхание, но передумала. Она чувствовала, что Юсуф сам не знает, почему они там не остались, почему они едут дальше, и не хотела, чтобы он мучился, подыскивая ответ.

Медленно поднималась луна и, показавшись над верхом экипажа, осветила головы громко жевавших лошадей. Мост впереди, рощи за ним и море, тянувшееся вдали, будто ожили, белый матовый свет вызвал все к новой жизни. Это была жизнь, отличная от дневной, она могда прийти сюда, только перелетев через тьму. Природа, задыхавшаяся днем под раскаленными лучами солнца, в потемках, длившихся совсем недолго, совершенно преобразилась. Теперь в воздухе чувствовалось движение, дыхание земли, которое, точно тюль, обволакивало все вокруг. В чертополохе на берегу реки пели цикады, из-под ног лошадей выскакивали кузнечики. Легкий ветерок, дувший с моря, ощущался явственно. Все звуки стали четче, различимее, понятнее.