Ирина Млечина - Предисловие к сборнику Винтерспельт. Отец убийцы. Рассказы

Это ни в коей мере не означает, что его произведения отличались дидактичностью, а сам он был склонен к нравоучению: ничто так не было ему чуждо, как желание поучать других. Речь не о том: в наше сложное, полное опасных противоречий и конфликтов время он был убежден в возможности плодотворного воздействия писательского слова на общественные умонастроения. Он отказывался считать литературу беспомощной, не желал признавать пресловутый тезис о «бессилии духа». Он сохранял уверенность, что на человека и общество можно и нужно влиять, стимулируя то самое чувство ответственности, которое занимало столь важное место в его собственной системе нравственных координат и которое, по мере приближения человечества к третьему тысячелетию, все ощутимее становится одной из ключевых этических ценностей.

Альфред Андерш принадлежит к тому поколению писателей ФРГ, для которых узловым моментом творчества, определившим писательские судьбы, стало осмысление трагического опыта, связанного с фашизмом и войной. Борхерт, Бёлль, Шнурре, Рихтер, Айх — вот лишь несколько имен из этой плеяды, составившей славу литературы ФРГ. Уже в 50-е годы в их произведениях зазвучала нота разочарования и тревоги; мотив «преодоления прошлого» все заметнее вытеснялся мотивом «непреодоленного прошлого»; западногерманская социально-политическая реальность поставляла все больше аргументов для горького вывода о несостоявшейся демократической и антифашистской перестройке.

Как и всякий крупный художник, Андерш, естественно, видел события недавней истории по-своему, находил свои подходы, свой угол зрения. Изображая войну, он не рисует батальных сцен, не описывает сражений, выстрелы на страницах его книг звучат крайне редко. Его интересует другое: типы человеческого поведения, столкновение позиций, выбор решений. Если искать доминанту его творчества, ею окажется, скорее всего, интерес к острым ситуациям, требующим от человека жесткого определения своего пути.

К темам, так или иначе связанным с войной и фашизмом, Андерш обращается едва ли не во всех своих крупных прозаических сочинениях: романах «Занзибар, или Последняя причина» (1957), «Рыжая» (1960), «Эфраим» (1967), во многих рассказах и стихотворениях. Об этом и два его наиболее значительных произведения: автобиографическое эссе «Вишни свободы» (1952) и роман «Винтерспельт» (1974); одно знаменует начальный, другое — завершающий этап его творчества.

«Вишни свободы» — исповедь молодого немца, вовлеченного фашизмом в войну и актом дезертирства из гитлеровского вермахта осуществившего свой приватный расчет с преступным режимом. Перед нами произведение, несущее на себе печать заметного увлечения автора экзистенциализмом. В послевоенный период экзистенциалистские идеи оказались весьма притягательными для западноевропейской интеллигенции, сыграли важную роль в процессе духовной переработки опыта минувших десятилетий. Этот опыт выдвигал на первый план вопросы, связанные с виной и ответственностью, с поведением человека в сложных жизненных ситуациях, с выбором моральных ценностей.

Философско-лирический монолог Андерша, составляющий художественную ткань «Вишен свободы», предельно искренен. Со сдержанным лаконизмом повествует автор об этапах своей биографии: детство и отрочество в доме националистически настроенного офицера первой мировой войны, вступление в Коммунистический союз молодежи Германии, «травматический шок», вызванный приходом к власти Гитлера, арест и заключение в Дахау, позднее — гестаповский надзор, «уход в себя», в «парк эстетики и культуры» как реакция на фашизм.

Отчет о собственной жизни сочетается с размышлениями о войне и фашизме, о недавней истории Германии. Дезертирство из вермахта предстает как акт сопротивления нацизму, крайняя форма самозащиты от крайнего принуждения, как реализация идеи свободного выбора. «Задача этой книги, — пишет Андерш, — показать, что я… в определенный момент выбрал поступок, придавший моей жизни смысл и ставший той осью, вокруг которой с тех пор вращается колесо моего бытия… Эта книга хочет лишь сказать правду, абсолютно приватную и субъективную правду. Но я убежден, что всякая приватная и субъективная правда, если только она действительно правда, способствует познанию объективной истины».

Подлинное чувство ответственности, как его понимает автор «Вишен свободы», проявляется не в слепом повиновении и рабски покорном служении нацистскому «воинскому долгу», а в полном разрыве с системой, подавляющей и уничтожающей личность, в «уходе», «бегстве», равнозначном выбору собственного варианта судьбы. Это и есть тот «миг свободы», которым, по мысли Андерша, определяется подлинное величие человека. Бросив июньским днем 1944-го года оружие и перейдя линию фронта в Италии, солдат Андерш оказывается на ничейной земле, в маленькой низинке, где растет дикая вишня. Впереди плен, лагерь, неизвестность, но сейчас, набрав горсть незрелых плодов, «вишен свободы», он ощущает на мгновенье счастье осуществленного выбора.

Читать дальше