Н Ланская - Обрусители

У Орловых «пани маршалкова» услыхала такую новость, которая отбила у неё всякую охоту к дальнейшим визитам: она услыхала, что в одной из волостей, именно в Волчьей, там, где посредником был заменивший Петра Ивановича, Гвоздика, случилось какое-то происшествие. Подробности еще не были известны, или, по крайней мере, ей не сообщили их, но уже одно то, что слух о происшедшем собщался Орловыми и, следовательно, был им известен раньше, нежели самому Pierre'y, было чрезвычайно оскорбительно. Пани встала: на её бледном лице выступили красные пятна, глаза разбегались от волнения.

- Вот как вот как! - твердила она, застегивая растерянно перчатку и, застегнув, прибавила с колкостью: - Надеюсь, что это все вздор, уездные сплетни...

- Едва-ли можно на это надеяться: Гвоздика такой негодяй, что надо только удивляться долготерпению крестьян, - сказал Орлов.

- Негодяй - воскликнула пани, - слабо протестуя против этого резкого определения: - Pierre считает его порядочным человеком.

- Да! негодяй и взяточник! - повторила Татьяна Николаевна, не обратив внимания на её последние слова.

- Ах! - почти простонала пани, начинавшая сожалеть, зачем она поехала в этот дом, где её визит не только не ценят, но даже делают ее как будто ответственной за порядки в Волчьей волости. Она была в очень неприятном положении, но Орловы решительно этого не замечали.

- Что он взяточник, - продолжал слова жены Орлов, - это вам скажет первый встречный, первый еврей-шинкарь, с которого он берет по двадцати-пяти рублей за каждое свидетельство.

«Пани маршалкова» сделала оскорбленное лицо.

- Pierre непременно разузнает, и если только...

- Я даже слышала, - перебила Татьяна Николаевна, - что крестьяне Волчьей волости жаловались Петру Ивановичу на притеснения старшины и арендатора.

- Да, но Pierre все это уладил.

Татьяна Николаевна промолчала, и взволнованная пани стала прощаться.

- Все это очень, очень неприятно, - говорила она, протягивая руку в своей короткой белой перчатке, Если это так, Гвоздике придется искать другого места, - продолжала она, давая ему с забавной развязностью отставку. Вы знаете взгляды и направление моего мужа! - закончила она уже в дверях, подбирая свой шлейф и повторяя чьи-то чужие слова, если только не слова самого Петра Ивановича.

- Разумеется, разумеется! - неопределенно ответили хозяева, и гостья исчезла, грациозно качнув махровым пером своей шляпки. Узнав такую неприятную новость, взволнованная «пани маршалкова» была не в состоянии продолжать своих визитов и велела кучеру ехать домой. Она имела такой встревоженный вид, a модная е перьями шляпка сидела на ней так комично, что встретивший ее на крыльце Петр Иванович не мог не воскликнуть:

- Душенька! на кого ты похожа! шляпка совсем ебхала на бок!

Но бедной «пани маршалковой» было не до шляпки. Когда земские лошади, исполнив свою обязанность, уже жевали овес, кучер, получив от «пани маршалковой» злотый, пропивал его в соседнем кабаке, их хозяйка, освободившись от своей визитной арматуры, сообщила мужу результат своей поездки.

- У Орловых была - спроснл Петр Иванович тем небрежным тоном, которым обыкновенно стараются замаскировать придаваемое вопросу значение.

- Как-же, как-же...

- Ну, что?

- Ничего, кданяются тебе. Ах, да! - будто спохватившись, прибавила пани:-представь, какая новость; - в Волчьей волости, говорят, что-то случилось...

- Ну, так и есть! - воскликнул Петр Иванович. Что-же... что тебе сказали?

- He знаю, что именно, - говорят: неспокойно. Татьяна Николаевна говорит: Гвоздика известный взяточник и негодяй...

- Ее везде спрашивают! Что-же ты ей?..

- Разумеется, сказала, что все вздор, уездные сплетни, что ты считаешь его порядочным человеком.

- Вот уж напрасно! - сердито повернулся Петр Иванович. Ты вечно сболтнешь лишнее: a если он попадется? Ты всегда так! И сколько раз я тебя просил...

- Ах, Боже мой! почем-же я знаю, что говорить, что нет! - обиженно произнесла пани, с сердцем снимая банты.

- И удивительно, как это скоро к ним доходит, - продолжал Петр Иванович, не обратив внимания на скорбный тон жены: уж проведали!

- A разве в самом деле что нибудь есть? - спросила пани, интересуясь событием и не сдержав своего любопытства, не смотря на обиду.

- Есть то, что эти скоты ходили опять с жадобой к губернатору... Но почему Орловым это известно? - произнес он с досадой и, весь занятый этой новой подробностью дела, послал сторожа за исправником.

XII.

Из Волчьей волости шли тревожные вести. В полицейском управлении была получена бумага с надписью «весьма важное». Такую же бумагу получил председатель съезда мировых посредников, Петр Иванович Лупинский. В бумаге было сказано, «что некоторые из крестьян означенной волости дозволили себе снять с волостного старшины знак его достоинства, заперли волостное правление и не принимают никаких резонов».