Малькольм Лаури - У подножия вулкана

— А если б тебе довелось быть консулом в Рогоносцеграде, в этом городишке, над которым висит, как проклятие, несчастнал любовь Максимилиана и Шарлотты, тогда, право же, ты...

Вох! Arena Tomalin. El Balon vs El Redondillo [77] Бокс! Арена «Томалин». Воздушный Шар против Мячика (исп.) .

— Но я не досказал тебе насчет того трупика. Самое поразительное, что его досматривали таможенники, уверяю тебя, досматривали на американской границе. И взыскали такую же выездную пошлину, как с двоих взрослых пассажиров.

— ...— Но тебе, я вижу, это не интересно, а посему я намерен рассказать кое-что другое.

— Да, повторяю, я намерен рассказать другое, и притом весьма важное.— Хорошо, я слушаю. Что же?

— Насчет Хью.

Ивонна долго молчала, потом наконец вымолвила:

— Значит, ты получил вести от Хыо. Где же он теперь?

— Здесь, живет у меня.

Вох! Arena Tomalin. Frente al Jardin Xicotancatl. Domingo 8 de Noviembre de 1938. 4 Eniorionantes Peleas. El Balon vs El Redondillo. Las Manos de Orlac. Con Peter Lorre [78] Бокс! Арона «Томалин». Напротив сада «Хикотанкатль». Воскресенье 8 ноября 1938 г. 4 волнующие схватки. Воздушный Шар против Мячика. Руки Орлака. С участием Питера Лорре (исп.) .

Как!

Ивонна остановилась, словно натолкнувшись на стену.

— Кажется, на сей раз он побывал в Америке, на каком-то ранчо,— говорил консул очень серьезно, и при этом они непостижимым образом продолжали путь, по уже заметно медленней.

— Бог весть, зачем его туда понесло. Не может быть, чтобы он обучался там ездить верхом, однако же он объявился здесь на прошлой неделе в каком то диком наряде, похожий на Xута С. Харта во «Всадниках солончаковой пустыни». Видно, он перенесся сюда сверхъестественным усилием воли, а может, его переправили из Америки на грузовике, который перевозил скот. Сказать по правде, я не знаю, как журналисты устраиваются в таких случаях. А может, он сделал это на пари... Так или иначе, он добрался до самой Чиуауа в кузове со скотом, и какой-то торговец оружием, поставщик оружия, как бишь его звать — Вебер, кажется,— в общем, я позабыл, мы ведь с ним не знакомы, прихватил его оттуда на самолете. — Консул постучал трубкой о каблук, выколачивая пепел, и усмехнулся. Похоже, за последние дни все, кому не лень, слетаются меня проведать.

— Но... но ведь Хью... право у меня это в голове не укладывается...

— По дороге он бросил всю свою одежду, но, представь себе, не из-за беспечности, а только потому, что на границе его вещи хотели обложить высокой пошлиной, а они того не стоили, ну и, ясное дело, он их попросту оставил. Но паспорт он, как ни странно, не потерял, хотя до сих пор сотрудничает — правда, я понятия не имею, в качестве кого,— в лондонском «Глобе»... Ты, конечно, знаешь, что с недавнего времени он прославился. Это уже во второй раз, прими к сведению на тот случай, если тебе и про первый не известно.

— А знает он, что мы с тобой развелись? — спросила Ивонна, едва шевеля губами.

Консул покачал головой. Они шли медленно, и консул, потупясь, не поднимал глаз.

– Ты сказал ему?

Консул шел молча, все замедляя и замедляя шаги.

- О чем? - спросил он наконец.

- Ни о чем, Джефф.

- Ну, разумеется, теперь он знает, что мы разошлись.— Консул сбил тростью запыленную головку полевого мака, росшего у канавы. - Но он полагал, что застанет здесь нас обоих. Думается, он заподозрил, что у нас неприятности... но я старался не говорить ему, что мы уже разведены. По крайней мере так мне кажется. Я очень старался. Право слово, насколько помню, я не успел ему это сказать до его отъезда. стало быть, он уже не живет у тебя. Консул рассмеялся и сразу закашлялся от смеха.

— Живет до сих пор! Уж будь спокойна... Веришь ли, он так усиленно старался меня спасти, что я чуть было не сыграл в ящик. Короче говоря, он решил «довести дело до конца». Не ужели ты сама не видишь, до чего он меня довел? Неужели не чувствуешь, что он приложил тут свою мужественную руку? Раздобыл какой-то зверский препарат стрихнина, который буквально чуть не довел меня до могилы. И все же...— Ноги у консула вдруг начали заплетаться, но длилось это всего одно мгновение.— Все же надо прямо сказать, лучше бы он остался здесь, чем разыгрывать из себя Теодора Уоттса Дантона. А из меня делать Суинберна.— Консул сбил еще одну маковую головку. —

Безответного Суинберна. Когда он отдыхал на ранчо, запахло сенсацией, и он помчался сюда, как бык, которому покапали красную тряпку. Разве я не рассказывал тебе об этом?., Потому-то он — неужто я не говорил? — и отбыл в Мехико.

Они долго молчали, а потом Ивонна сказала так тихо, что едва слышала собственный голос: