Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

У Клэр отлегло от сердца, и она совсем расслабилась. Билл был истинным моряком — сильным, добродушным. Ко всему прочему еще и замечательно танцевал. Их симпатия оказалась взаимной. Клэр пожалела, что у нее нет брата — такого, как Билл, разумеется. За весь вечер Билл не сделал ни малейшей попытки приволокнуться за Клэр.

Если бы со всеми мужчинами было так легко, думала Клэр, когда они возвращались на рассвете в Лондон. Вот только жаль, что Билл уезжает на фронт.

— В следующий свой отпуск я подарю вам кольцо, — пообещал Билл.

— Спасибо. Это будет очень приятно.

— Огромное вам спасибо, Клэр. Вы — замечательный друг.

И он нежно поцеловал ее при расставании.

Друг! Это слово так и засело у нее в голове. Вряд ли Билл Робертс получит в ближайшее время отпуск. По всей вероятности они расстаются надолго или даже навсегда. Когда ей повстречается другой такой же Билл? Скорее всего никогда. А этот принадлежит девушке по имени Линди. Она, Клэр, никому не принадлежит. Себе. Одной себе.

Впереди скучный уик-энд. Тети Хильды в Лондоне нет, Пип уезжает в «Лебединую долину». Что делать? Куда себя деть?..

Дома Клэр обнаружила записку от кузины.

«Дорогая Клэр, — писала Пип, — кажется, у тебя не было никаких планов на выходные дни, а поэтому прошу тебя сделать мне одолжение и съездить к твоим. Понимаешь, тетя Конни зарезала к моему приезду ягненка, а когда я сказала, что не смогу приехать, бедняга очень расстроилась. Конечно, это большое свинство с моей стороны, но я получила сигнал SOS от моего Джаапа. Его собираются услать на какую-то базу, и я, наверное, не скоро его увижу. Пришлось, как ты видишь, отложить визит в “Лебединую долину”»…

Клэр возилась на кухне, приготавливая себе чай. Как ей быть? Следует хорошенько отдохнуть — послезавтра ночное дежурство. Что ж, очередь подошла, никуда не денешься. Она еще раз перечитала записку Пип. Конечно, мать загодя приготовилась к приезду племянницы — гостей Конни встречает радушно и хлебосольно. Придется ей ехать в «Лебединую долину» вместо Пип. Тем более, что она целый месяц там не была.

Она заказала разговор с домом. Трубку сняла миссис Меллорс.

— Клэр, как же я соскучилась по тебе! Приезжай, родная, приезжай. Мы с отцом будем так тебе рады. Ведь завтра годовщина нашей свадьбы. Помнишь, да? Уже восемнадцатая. Мы хотим устроить небольшой праздничный ланч.

Клэр была отнюдь не в восторге от услышанного. К родителям она ехала без всякой радости, ибо считала, что мать ведет себя бестактно, отмечая годовщину их свадьбы. Конни оповещала каждого встречного, что смогла выйти замуж за отца Клэр только когда девочке исполнилось два годика. Клэр до четырнадцатилетнего возраста не подозревала о том, что она незаконнорожденная. Как и о том, что брак Конни Чаттерли с Оливером Меллорсом вызвал страшный скандал в высшем обществе.

Она вспоминала обо всем этом в поезде, с каждой минутой приближавшем ее к дому. Стоял холодный и ненастный мартовский день. О берег с грохотом бились мутные серые волны и, шипя, откатывались назад. Клэр промокла до нитки, когда шла домой от автобусной остановки, но ни ветер, ни дождь не смогли ухудшить ее без того ужасного настроения. Конни хотела, чтобы дочь встретил на вокзале отец, но Клэр запротестовала, сославшись, что еще не знает, на какой сядет поезд. Она шла и вспоминала тот злополучный день шесть лет назад.

Клэр совсем недавно приняла первое причастие. Она знала, отец против, чтобы его дочь регулярно посещала церковь, однако мать рассудила иначе. Сама Конни особой религиозностью не отличалась, но, как она выразилась, «человек должен сам найти себя в жизни». Клэр была в восторге от ритуала — казалось, она прошла настоящее очищение. На каникулы девочка приехала тихая и просветленная, полная решимости оправдать возложенную на нее церковью ответственность. Она сидела в гостиной, уткнувшись носом в книгу. Тетя Хильда и мать о чем-то вполголоса беседовали на кухне. Клэр с головой ушла в книгу — это была ее любимая «Выдра по имени Тарка», но вскоре сестры перешли почти на крик. Теперь Клэр отчетливо различала каждое слово, а когда до нее дошел их страшный смысл, похолодела и сжалась в комок.

— Я на самом деле не вижу причины утаивать от нее это, Хильда. Девочке уже четырнадцать, и ей давно пора все знать…

Знать о чем? И кого это касается — ее или Пип? Ее наверное, ведь Пип уже пятнадцать с половиной.

— Но малышка так огорчится. Зачем ей знать об этом, Конни?