Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

Клэр вспыхнула и отошла.

Табби ухмыльнулся. Он жадно смотрел ей вслед.

Эта наша малютка Меллорс такая прелесть! — думал он. — Кое-кто из ребят по наивности полагает, будто она холодна, как ледышка, но это враки. Она была так ласкова со мной, когда я отходил от наркоза. А какие волосы! Говорят, рыжеволосые очень сладострастны в постели. Интересно, эта малютка тоже?.. Черт побери, надо же мне было потерять эту проклятую руку! Теперь я никуда не гожусь. И нечего даже пытаться за ней ухаживать — такую красотку одной рукой при себе не удержишь. К тому же она отдана другому. Счастливчик! Впрочем, рано ему завидовать. Девчонка всегда настороже и ничего лишнего себе не позволяет. Может, и вправду ледышка?.. А вот наша врачиха любит, когда ты вздрагиваешь от ее прикосновений. Я даже нарочно вздрагиваю, хоть она меня вовсе не возбуждает. Почему не сделать человеку приятное?..

— Сестра! Сестра! — раздался капризный голос.

Клэр послушно поспешила на зов. Долговязый, вечно всем недовольный младший лейтенант Фуллер стал офицером накануне своего ранения. Это был хвастливый, закомплексованный субъект. Его навещала жена. Она молча сносила бесконечные издевки мужа. Мистера Фуллера в госпитале недолюбливали. Клэр старалась не выказывать свою антипатию.

Фуллер окинул девушку сердитым взглядом и проворчал:

— Мне пора пить таблетки. Давно пора, между прочим.

Клэр взглянула на маленькие золотые часики, приколотые к ее нагруднику, — их подарил Робин в день помолвки.

— Да, мистер Фуллер. В самый раз.

— Не в самый раз, а уже просрочили. Не спорьте, сестра.

Клэр промолчала. Она давно привыкла не обращать внимание на брюзжание этого субъекта. Принесла ему стакан воды и покорно стояла рядом, пока он глотал таблетки. Фуллер исподлобья смотрел на девушку.

Что она из себя корчит? Надо же, какая ле-ди, думал он. Тошнит от этих дамочек, разыгрывающих из себя ангелов милосердия. Да ведь они идут работать в госпиталь только потому, что здесь полно мужиков. Хорошо было бы затащить эту девицу в постель и побаловаться с ней. Еще бы как подо мной заерзала. А то корчит из себя вечную недотрогу…

Клэр отошла от Фуллера. И подняла книжку, которую уронил капитан Бинелли. Этого человека она сторонилась. И не любила. Еще больше, чем мистера Фуллера.

В жилах капитана Бинелли вместе с англо-саксонской текла итальянская кровь. Он был англичанином по матери и родился и вырос в Лондоне. Отец капитана Бинелли владел экстравагантным рестораном в Уэст-Энде. Итальянец по происхождению, он еще до войны успел стать британским подданным, а потому не разделил судьбу многих своих соотечественников, высланных в Канаду или же интернированных на острове Мэн.

Бинелли прозвали Кассиопеей [29] Кассиопея — в греческой мифологии эфиопская царица, жена царя Кефея, мать Андромеды. Похвалялась перед нереидами своей красотой и тем самим навлекла гнев богинь и Посейдона, которые наслали на страну чудовище. или сокращенно Касом. И не зря — он мнил себя неотразимым сердцеедом. Капитан гладко зачесывал черные волосы и обильно смачивал их бриллиантином, гордился своими маленькими аккуратными усиками и часто менял пестрые дорогие пижамы из натурального шелка. Бинелли был богат — хвастался, будто ездит на «мерседесе». Обожал болтать о женщинах и сексе. В часы посещений у его постели обычно вились длинноногие красотки. Капитан пользовался популярностью как у обслуживающего персонала, так и у пациентов госпиталя — скорее всего потому, что угощал всех подряд сигарами, виски и деликатесами из ресторана отца.

Клэр не имела ничего против невинного флирта Табби. Что касается Бинелли, то с ним все обстояло иначе. При каждом удобном случае Кас весьма прозрачно намекал девушке на то, что с удовольствием бы переспал с ней. Часто его жесты были столь непристойны, что Клэр невольно краснела. Она не могла обращаться с мужчинами типа Бинелли. Не то что кузина Пип — уж та бы наверняка сумела его отшить. Клэр злилась на свою беспомощность в подобных ситуациях. Бинелли напоминал ей змея с красивым — человеческим — лицом. Она старалась держаться от него как можно дальше.

Она подала капитану Бинелли оброненную им книгу. Он изловчился и схватил ее за руку.

— Спасибо, прелесть моя.

— Я просила вас не называть меня так.

— Ты такая аппетитная, что я бы с удовольствием тебя съел, — прошептал он, отнюдь не смущенный недовольным взглядом девушки.

— Прошу вас, капитан Бинелли, отпустите мою руку.