Мария Пуйманова - Люди на перепутье. Игра с огнем. Жизнь против смерти

— Хозяин порадовался бы на такое множество покупателей, — насмешливо заметил Розенштам, рассматривая ряды мужчин и женщин в пальто. — Сплошь экипировка от «Яфеты». Боюсь, что единственный человек здесь, который не одет в изделия наших фабрик, это вы. У вас очень красивая шубка. Здесь, безусловно, собралось больше потребителей товаров Казмара, чем его рабочих. Казмаровские рабочие осторожны, и не удивительно. Да и далеко это от Ул.

— Вон там одна наша работница, она невероятно быстро работает таким крючком. Я ее помню еще с прошлого года, когда Выкоукал водил меня по фабрике, — сказала Ева, увидев Галачиху. Потом она указала в задних рядах на двух прядильщиц, которые сегодня приходили к ней от имени уволенных.

— Вы правы, — повернулась она к Розенштаму. — Хорошо, что нас не видят. Мне было бы очень тяжело, если бы меня приняли за соглядатая…

— Этим вместо вас займется вон тот господин, — сухо ответил Розенштам, показав ей на Колушека, который втерся в зал вместе с кучкой каких-то студентов. Он был безупречно одет, учтив, с ровным пробором, как всегда. Люди все прибывали, и вскоре Ева и Розенштам потеряли Колушека из виду.

— Боже мой, он донесет на меня отцу, когда тот вернется. Будет мне нагоняй! — полушутя заметила барышня Казмарова и спрятала голову за колонну. Но тотчас ей пришла смелая мысль: — А не должны ли мы их предупредить?

И, вопрошающе взглянув на Розенштама, она взялась рукой за спинку стула, собираясь встать. Розенштам удержал ее на стуле.

На подмостках появились красивый молодой человек в форменной одежде — чиновник городской администрации, и девушка, тонкая, как ласка, — секретарь партийной организации. Девушка, по словам Розенштама, была известна своей ловкостью в стычках с полицией: она умела незаметно уронить портфель с компрометирующими бумагами так, чтобы кто-то, якобы не участвующий в столкновении, подхватил его и исчез. Чиновник и девушка непринужденно разговаривали на виду у собравшихся, обмениваясь дипломатическими любезностями, обычными перед открытием митинга. Девушка искоса посматривала в зал — достаточно ли собралось народу. Собрание, как положено, начиналось с опозданием. В ожидании Ева развернула «Красное пламя». На первой странице ей бросилась в глаза собственная фамилия. Автор статьи клеймил Казмара за увольнение прядильщиц. Не успела она дочитать статью, как услышала свое имя из уст оратора. Человек с мутным взглядом и шевелюрой честолюбца, опершись руками о стол и наклонившись вперед, тоном, наперед уничтожающим всех несогласных, говорил об обстановке на предприятиях Казмара, по сравнению с которой даже жизнь туземцев Центральной Африки сущий рай.

— Но ведь это не Гамза? — почти умоляюще прошептала Ева своему спутнику. Он покачал головой, показал на часы и пробормотал что-то о поезде из Праги.

Оратор прежде всего заявил, что хочет обратить внимание собравшихся на несколько интересных фактов. Ни у одной группы рабочих Казмара нет коллективного договора. Увольнение с предупреждением за две недели существует лишь на бумаге; в действительности — это известно каждому ребенку — у Казмара увольняют немедленно и без объяснения причин. На рабочих оказывают политический, экономический и моральный нажим, цель которого — изолировать их от остальных масс трудящихся. Это есть не что иное, как духовная коррупция, моральное порабощение. Оратор заявляет об этом во всеуслышание, нравится это господам из Ул или нет! Никому из работающих у Казмара не разрешают покупать провизию и одежду на стороне. Только у «Яфеты»! И, конечно, не требуется особой проницательности, чтобы понять, кому рабочие Казмара были вынуждены отдать свои голоса на выборах городского самоуправления в Улах, главой которого является господин фабрикант Казмар. Господа капиталисты не глупы и сумели организовать избирательную кампанию так, как им хочется. Вообще, для того чтобы прибрать к рукам улецкое самоуправление и извлекать миллиардные прибыли из пота и крови рабочих, господа капиталисты и их приспешники хорошо организовались, в этом им надо отдать должное. Зато всякую попытку рабочих организоваться, что на других предприятиях считают вполне законным, Казмар подавляет в корне, не брезгуя при этом никакими средствами. Как известно, улецкий магнат — реакционнейший и ожесточеннейший враг профсоюзов и политических партий пролетариата. Мы не забыли и не забудем позорного заявления Казмара во время стачки на строительстве плотины, когда он цинично заявил, что нанимает рабочих, а не обладателей партийных билетов, и если кому не нравится в Улах, тот может получить расчет и отправляться на все четыре стороны. К услугам этого капиталистического вампира всегда достаточно безработных в нашем нищем крае, где в изобилии родятся разве только дети. А что такое, кстати говоря, вся школа казмаровской молодежи, как не неисчерпаемые кадры стяжателей и штрейкбрехеров?!