Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

Служащие довольно ухмыляются.

— Ну, Хэберляйн, на чем попался на сей раз?

— Ох, не будем говорить об этом, люди такие тупые. Совсем перестали понимать шутки. — Потом вдруг озабоченно: — Я могу рассчитывать на свое прежнее место на кухне? Вы же знаете, господин старший инспектор, лучше меня никто не готовит.

— И никто не жрет больше, чем вы, Хэберляйн. Ладно, я поговорю с инспектором по труду. Эй, последний, выходи. Господи! Ну и видик!

— Да, уж действительно, — бурчит надзиратель.

Куфальт с трудом вылезает из машины. Костюм на нем висит клочьями, полголовы закрывает белая, пропитанная кровью повязка, одна рука на перевязи.

— Что же вы натворили, человече?

— Подрался тут с одним, — говорит Куфальт.

— Больше смахивает на то, что он вас избил, — замечает служащий.

— Надзиратель, снимите-ка с него наручники, он уже не удерет.

— Я вообще не собираюсь удирать, — говорит Куфальт. — Очень рад, что попал сюда.

— Заложил, что ли, кого-нибудь, а? — спрашивает служащий. — Приятель-то ваш тоже сюда попадет?

— Не думаю. Он угодил в каторжную.

— Тогда радуйтесь, а то у него рука тяжелая. Проходите!

— Что же мне с вами делать? — говорит, размышляя, кастелян. — По правилам, вновь прибывший должен помыться. Но ведь вы весь в бинтах.

— О, это пустяк, господин главный надзиратель, — льстит Куфальт. — Это только с виду так плохо. Я с удовольствием помоюсь. В следственной тюрьме всегда коростой покрываешься.

— Ну ладно, Петер, вымой его. Но не под душем. На этот раз можно в ванной.

— Слушаюсь, — говорит старый лысый мойщик. — Пойдем, новичок.

— Надзиратель присутствует при купании? — шепчет Куфальт.

— Только иногда заглядывает. У тебя есть что с собой?

— Может быть. Не протреплешься?

— Порядки знаю, — хвастается лысый. — Я еще никого никогда не закладывал. Можешь мне доверять. Все верну сполна. Наверное, отмотал немалый срок?

— Да, конечно, — говорит Куфальт. — Пять лет.

— А сейчас?

— Семь.

— О-го-го, срок немалый.

— Да что уж там, — говорит Куфальт. — Семь годков, и баста. Для этого и камера не нужна, я их отмотаю, стоя на лестнице.

— Нервишки у тебя, однако, в порядке.

— Чего?.. При чем тут нервишки?.. А что здесь за инспектор по труду? Тепленькое местечко трудно получить?

— По-разному, — говорит мойщик, открывая краны. Вода льется а ванну.

— Ты любишь горячую?

— Среднюю. Ладно, посмотрим. Помоги-ка мне раздеться. С такой рукой не совладаешь.

— Кто же это тебя так искромсал?

— Приятель. Хотел выкинуть меня в предвариловке с третьего этажа.

— О господи.

— А я как хватил его зубами за руку, ну он и орал! А что представляет из себя старший?

— Так себе, ничего особенного. С ним не очень-то считаются. Дело-то было стоящее?

— Сто пятьдесят тысяч, — торжественно произносит Куфальт.

— Чего-чего? Не трепись!

— Ты что, не читал в газете об ограблении ювелирного магазина Воссидло в Гамбурге?

— Читал, конечно. Ну?

— Так это я провернул!

— Ты, дружище? — Мойщик в восхищении пялится на Куфальта. Затем шепотом спрашивает: — Что-нибудь припрятал?

Куфальт многозначительно улыбается:

— Об этом не говорят. Ты еще увидишь, на что я способен. Ну-ка, разнюхай, здесь никто не отсвечивает?

— Порядок, — послушно докладывает мойщик.

— Отлично. Тогда разбинтуй мне руку. Осторожно, чтобы в воду ничего не упало. Видишь, вот одна пачка табака. Спрячь ее под ванну. В жестяной коробочке — жевательный табак. Еще табак. И еще! Папиросная бумага у меня тоже есть. И спички. Слава богу, теперь я могу пошевелить рукой. А то она совсем затекла.

И он энергично двигает рукой.

Мойщик изумлен:

— Ну ты силен! Значит, у тебя с рукой все в порядке?

— Ерунда. Что с ней может быть? Это уборщик в тюремном лазарете сделал. За пачку табаку. Слушай, дружище. Будешь молчать и не продашь меня — получишь полпачки табаку.

— Целую, — требует мойщик.

— Проваливай, — говорит Куфальт, влезая в ванну. — У меня самого их только три.

— Ты же всегда свежего достанешь.

— Кто знает, надо еще разобраться, что к чему, с кем можно иметь дело. Когда придет врач?

— Врач? Завтра!

— Эх, плохо. Тогда придется снять повязку. А камеры здесь сильно шерстят?

— Не. Лучше всего спрятать табак в матрац. В него никогда не заглядывают, можно спокойно курить после отбоя. Ночная охрана ничего не скажет.

— Так, хорошо. Ладно, дам тебе пачку табака. Я потом получу еще. Но ты за это выдашь мне потом в каптерке лучший костюм.