Роальд Даль - Полеты в одиночку

— Ложись! — закричал кто-то. — Прячемся под скалы, и тишина! Нельзя, чтобы они нас засекли!

Но они же, думал я, наверняка увидят наши самолеты в оливковой роще. Мы их даже не спрятали, как следует.

«Стуки» летели цепочкой друг за другом, и когда ведущий оказался прямо над танкером, он опустил нос и вошел в ревущее отвесное пике. Мы лежали среди булыжников на гребне скалистого кряжа и следили за первой «Стукой». Он шел все быстрее и быстрее, и нам было слышно, как рев двигателя переходит в визг по мере того, как самолет совершенно вертикально пикирует вниз. Создавалось ощущение, что пилот собирается влететь прямо в трубу корабля, но он рванулся из пике точно вовремя, и я увидел, как из брюха самолета выползла бомба. Это была большая черная глыба металла, она медленно падала вниз прямо на носовую палубу танкера. «Стука» ушла в сторону и скользила над морем, и когда бомба взорвалась, весь корабль подбросило вверх метра на три, а на него уже с визгом заходила вторая «Стука», следом третья, четвертая и пятая.

На танкер пикировали только пять «Стук», Остальные зависли наверху и наблюдали, потому что все судно уже было охвачено пламенем. Мы лежали совсем рядом, в каких-то пятистах метрах, и когда резервуары разорвались, нефть растеклась по поверхности воды, и океан превратился в огненное озеро. Мы видели, как человек шесть из команды взбирались на реи, прыгали за борт и горели заживо, мы слышали их предсмертные крики.

Высоко над нами те «Стуки», которые только наблюдали, развернулись и направились восвояси вместе с истребителями. Вскоре они исчезли из вида, и до нас доносилось лишь шипение воды, соприкасающейся с огнем вокруг поверженного танкера.

В то время нам доводилось видеть множество бомбежек, но мы никогда не видели, чтобы люди прыгали в пылающее море и горели заживо. Всех нас потрясло это зрелище.

— Здесь что, ни у кого мозгов нет? — сказал кто-то. — Почему греки не сказали капитану, чтобы он уносил отсюда ноги?

— А почему никто не сказал нам, что делать дальше? — произнес другой голос.

— А серьезно, — сказал я, — почему бы нам всем не подняться и не полететь на Крит? Баки у нас полные.

— Отличная идея, — сказал Дэвид Кук. — Потом дозаправимся и полетим в Египет. Вряд ли у них в пустыне есть хоть один «Харрикейн». Эти семеро были бы на вес золота.

— Знаете, что я думаю, — сказал молодой человек по имени Даудинг. — Я думаю, что кое-кому очень хочется впоследствии сказать, что отважные Королевские ВВС в Греции доблестно сражались до последнего пилота и последнего самолета.

Я подумал, что, возможно, Даудинг прав. Либо так, либо нашим командирам не хватает ума и опыта, и они просто не знают, что с нами делать. Я все время вспоминал слова капрала, которые он сказал всего неделю назад, когда я только прилетел в Грецию. «Такой новенький самолетик, — говорил он. — Кто-то вложил в него немало труда. А теперь эти мерзавцы, что просиживают штаны в конторах в Каире, послали его сюда, где он и двух минут не протянет». Он продержался дольше, но, судя по всему, ненамного.

Мы сидели на нашем скалистом кряже у глубокого синего моря и время от времени бросали взгляды на пылающий танкер. Никто не выбрался оттуда живым, но в воде плавали обуглившиеся трупы. Течение или прилив медленно прибивали трупы к берегу. Их было девять, и к одиннадцати утра они качались всего метрах в пятидесяти от скал.

Около полудня на наше летное поле медленно въехал большой черный автомобиль. Нас всех вдруг охватила тревога. Машина медленно ползла по полю, словно выискивая что-то, потом развернулась и направилась к оливковой роще, где стояли наши самолеты. Мы разглядели водителя и темную фигуру на заднем сиденье, но не видели, кто это и в какой форме.

— Чего доброго, немцы с пулеметом, — сказал кто-то. До нас вдруг дошло, что мы совершенно безоружны. Ни у кого из нас не было даже пистолета.

— Какой марки машина? — спросил Дэвид. Никто не мог определить марку. Кому-то показалось, что это «Мерседес-Бенц». Все глаза следили за большим черным автомобилем.

Он остановился рядом с оливковой рощей. Мы тесно прижались друг к другу на нашей горе и застыли в тревожном ожидании. Открылась задняя дверца, и из машины вышла внушительная фигура в форме ВВС Великобритании. Мы находились недалеко, поэтому хорошо его рассмотрели. Это был крупный человек с выцветшими рыжими, усами.

— Господи, да это же командор авиации! — воскликнул Даудинг и не ошибся.