Айн Рэнд - Концепция эгоизма

Точно так же и я не средство для каких-то целей, поставленных другими людьми. Я не орудие в их руках. Я не слуга для исполнения их желаний. Я не повязка для их ран. Я не жертва на их алтаре…

Я ничего не должен моим братьям, но и от них не жду жертв. Я никого не прошу жить для меня, но и сам не живу для других. Я не жажду ничьей души, но и моя душа создана не для их прихоти.

Я не враг и не друг братьям моим, для каждого из них я — то, что каждый из них заслужил. Чтобы заслужить мою любовь, братьям моим недостаточно просто родиться. Я не раздаю свою любовь просто так, не отдаю ее случайному прохожему по первому требованию. Я чту людей своей любовью. А честь надо заслужить.

Я выберу себе друзей среди людей, а не среди рабов или господ. И я выберу только тех, кто мне приятен, их я буду любить и уважать, но не стану ни командовать ими, ни повиноваться им. Мы соединим наши руки, когда захотим, или, если пожелаем, пойдем порознь. Ибо в храме духа своего каждый одинок. И пусть каждый хранит свой храм неоскверненным и незапятнанным. И пусть соединится с другими, если хочет, но только за пределами своего святого порога.

А слово «мы» да не будет произносимо, кроме как по личному выбору и обдуманно. Это слово нельзя ставить первым в душе человека, в противном случае оно становится чудовищем, корнем всех зол на земле, причиной пыток одного человека другим и невысказанной лжи.

Слово «мы» — это известь, вылитая на людей, которая застывает и твердеет, как камень, и подавляет все, так что и белое, и черное равно теряются в его серости. С помощью этого слова порочные крадут добродетель у непорочных, слабые крадут мощь у сильных, дураки крадут мудрость у мудрецов.

Что моя радость, если любые руки, даже нечистые, могут дотронуться до нее? Что моя мудрость, если даже дураки могут править мною? Что' моя свобода, если даже прокаженные и бессильные — мои господа? Что моя жизнь, если я могу только склоняться, соглашаться и повиноваться?

Но я покончил с этим вероисповеданием порчи.

Я покончил с чудовищным «мы» — именем рабства, грабежа, страдания, лжи и стыда.

И теперь я вижу лицо бога, я возношу этого бога над землей — того бога, которого люди искали с тех пор, как появились на свет, того бога, который даст им радость, мир и гордость.

Этот бог — одно слово: «Я».

Повесть опубликована в 1937 году и переиздана в 1959-м. Ее тема — человек против государства; высшая ценность человеческой жизни и зло тоталитарного государства, утверждающего свое право жертвовать личностью. Действие разворачивается в Советской России. Отрывок из повести — монолог Киры Аргуновой, обращенный к Андрею Таганову. Кира вступила в связь с Андреем, чтобы спасти жизнь Льва Коваленского, которого любила. Андрей, влюбленный в нее молодой коммунист-идеалист, начинает осознавать важность личных ценностей, когда после ареста Льва за политическое преступление узнает правду об отношениях Киры с ними обоими.

Ты не знал. Хотя все было очень просто и довольно обыденно. Пройдись по забитым людьми чердакам и подвалам ваших красных городов и ты обнаружишь множество подобных случаев. Он хотел жить. Ты считаешь, что все живое имеет право на жизнь? Я знаю, что для тебя это ново. Но он из тех, кто должен был жить. Таких немного, и вы не берете их в расчет. Врач сказал, что он умрет. А я любила его. Теперь и ты знаешь, что это значит, не так ли? Ему нужно было совсем немного. Только покой, свежий воздух и хорошее питание. Неужели он не имел на это права? Твое государство сказало «нет». Мы просили. Мы унижались, умоляли. Знаешь, что они сказали? Врач в больнице сказал, что сотни стоят на очереди…

Ты должен это понять. Никто не понимает. Никто не видит этого, кроме меня, а я ничего не могу поделать. Я вижу это, и ты тоже должен прозреть, понимаешь? Сотни. Тысячи. Миллионы. Миллионы чего? Желудков, голов, ног, языков и душ. Даже не имеет значения, составляют ли эти части целое. Просто миллионы. Просто плоть.

Человеческая плоть, зарегистрированная и пронумерованная, как консервные банки на магазинных полках. Интересно, их принимают поштучно или на вес? И у них была возможность жить. А у Льва не было. Он был всего лишь человек. Вы признаете только булыжники для мостовой. А бриллианты бесполезны, они слишком ярко блестят на солнце, это режет глаза, слишком тверды для сапог, марширующих к пролетарскому будущему. Дороги не мостят бриллиантами. Им находят достойное применение, но ты этого не знаешь. Вот почему вы приговорили к смерти его и других таких, как он. Там был такой важный комиссар, и я пошла к нему. Он сказал мне, что сотни тысяч рабочих погибли на гражданской войне, так почему бы одному аристократу не умереть за Союз Советских Социалистических Республик? Что такое Союз Советских Социалистических Республик в сравнении с личностью человека? Но это вопрос не для тебя. Я благодарна тому комиссару. Благодаря ему я смогла сделать то, что сделала. Я не ненавижу его. Это ты должен ненавидеть его. То, что я сделала с тобой, сначала сделал он.