Гюстав Флобер - Мемуары безумца

Возможно, это воспоминание о представлениях, которые давала в Руане в 1836 году знаменитая акробатка мадам Саги.

Дон Жуан — для Флобера это и герой пьесы Мольера «Дон Жуан, или Каменный гость» (1665), и оперы Моцарта «Наказанный распутник, или Дон Жуан» (1785).

Метафора, навеянная повестью Шатобриана: «Рене»: «По временам <���…> я чувствовал, как из сердца моего по всему телу растекаются потоки пылающей лавы» (перевод Н. Рыковой).

Аллюзия на монолог Эдгара из трагедии Шекспира «Король Лир»: «Не допускай, чтобы постукиванье каблуков или шелест шелка отдавали бедное твое сердце во власть женщины» (Акт III, сцена 4. Перевод Т. Л. Щепкиной — Куперник).

Флобер описывает чувства героя почти в тех же словах, что и Шатобриан в «Рене»: «Я спускался в долину, я поднимался на гору, призывая к себе всей силой желания идеальный предмет будущей страстной любви. Я лобзал его, открывая уста свои ветру; голос его слышался мне в голосе потока. Этим воображаемым призраком становилось все — даже звезды небесные, даже жизненное начало Вселенной» (перевод Н. Рыковой).

Роман Бернардена де Сен-Пьера «Поль и Виргиния» (1788) читала в детстве и другая героиня Флобера — Эмма Бовари.

«Преступления королев» — книга Луи-Мари Прюдома «Преступления французских королев со времен основания монархии и до Марии — Антуанетты» (1791).

косые треугольные паруса.

Флобер иронически обыгрывает здесь композицию «Страданий юного Вертера» Гете.

Реминисценция из романа Альфреда де Мюссе «Исповедь сына века»: «…девушку <���…> бросают в постель незнакомца, который ее насилует. Вот вам брак, то есть цивилизованная семья» (I, 5. Перевод Д. Лившиц и К. Ксаниной).

Шенье, Андре Мари (1762–1794) — поэт, французские романтики считали его своим предшественником, погиб на гильотине во время якобинского террора.

Тальма, Франсуа-Жозеф (1763–1826) — знаменитый трагический актер.

In altum (лат.) — вглубь, вдаль, в открытое море.

Подобное искушение испытывает ночью на парижском мосту герой романа «Воспитание чувств» (1869) Фредерик Моро: «…и вот полусонный, промокший от тумана и весь в слезах, он спросил себя, почему бы не положить этому конец. Стоит лишь сделать одно движение» (I, V. Перевод А. Федорова).