Ги Мопассан - Монт-Ориоль

Андермат растерянно слушал, не зная, что ответить.

— Видишь ли, милая детка… Это очень сложно, изза моих отношений с Латоном… вернее, просто невозможно Погоди, погоди, я придумал другое. Я лучше приглашу профессора Ма-Русселя, он во сто раз больше знает, чем Блек. Он не откажется и придет к тебе, если я попрошу.

Но Христиана ничего не хотела слышать. Блек, только Блек, другого ей никого не надо. Она чувствовала непреодолимую потребность увидеть его вот тут, подле себя, увидеть его большую бульдожью голову. В этом упорном желании было что-то болезненное и суеверное. Ей нужен был Блек, только он.

Банкир попытался отвлечь ее от этой мысли.

— А знаешь, какая у нас новость. Интриган Мадзелли нынче ночью увез дочку профессора Клоша. Удрали вдвоем Куда — неизвестно. Вот история.

Христиана приподнялась на подушках; глаза у нее расширились от горестного удивления, и она воскликнула:

— А что будет с герцогиней?.. Бедная! Как мне ее жаль!

Она уже давно понимала сердцем муки этой страстной, уязвленной души. Ведь она сама испытывала те же страдания и плакала теми же слезами.

Но тотчас она вернулась к своей мысли:

— Виль, пожалуйста, прошу тебя, сходи за Влеком. Если он не придет, я умру. У меня предчувствие.

Андермат схватил ее руки и поцеловал с нежностью.

— Ну что ты, Христиана! Успокойся, дорогая. Будь умницей… пойми…

Увидев, что у нее глаза полны слез, он повернулся к маркизу:

— Знаете что, дорогой тесть, придется вам самому позвать его. Я не могу: мне неудобно. Блек пользует принцессу Мальдебургскую и ежедневно приходит в отель в первом часу. Остановите его в вестибюле и приведите сюда. Христиана, ты ведь можешь подождать часок, правда?

Она согласилась подождать час, но отказалась встать с постели к завтраку, и мужчины одни вышли в столовую.

Поль Бретиньи уже ждал их. Завидя его, Андермат крикнул:

— Ага, вот и он. Послушайте, что это мне сегодня рассказывали? Вы будто бы женитесь на Шарлотте Ориоль? Выдумки, конечно, да?

Бретиньи тревожно взглянул на запертую дверь спальни и ответил вполголоса:

— Боже мой, почему выдумки? Женюсь.

Никто из его друзей еще не знал этого, и все трое изумленно смотрели на него.

— Что это вам взбрело в голову? — воскликнул Андермат. — Зачем? При вашем-то состоянии? Привязать себя женитьбой к одной женщине, когда они все в вашем распоряжении! Да и семейство-то незавидное, манеры там далеко не светские. Для Гонтрана такая родня еще куда ни шло, раз у него нет ни гроша в кармане, но вам!..

Бретиньи рассмеялся?

— Мой отец разбогател, торгуя мукой, — у него были большие мельницы. И вы, безусловно, нашли бы, что у него тоже не светские манеры. А что касается Шарлотты…

Андермат перебил его:

— О, она-то прелестна! Очаровательна! Прелесть как мила… и, знаете, она будет богата… пожалуй, богаче вас. Ручаюсь в том… ручаюсь…

Гонтран процедил сквозь зубы:

— Да, женитьба — удобный выход… Ничему не мешает и прикрывает отступление. Только напрасно ты нас не предупредил. Как же это дело сделалось, черт побери?

Тогда Поль Бретиньи рассказал историю своего сватовства, несколько изменив ее. Сгущая краски, он говорил о своих колебаниях, о решении, возникшем мгновенно, когда девушка обронила слово, которое позволило ему думать, что она любит его. Особенно красочно он описал неожиданное появление, дядюшки Ориоля, свою ссору с ним, сомнения жадного крестьянина, не поверившего в капиталы жениха, и рассказал про гербовую бумагу, извлеченную из шкафа.

Андермат хохотал до слез, от восторга стучал кулаком по столу:

— Ха-ха-ха! Гербовая бумага!.. К моему приему прибегнул! Ведь это мое изобретение:

Поль слегка покраснел и, запинаясь, сказал:

— Прошу вас пока ничего не говорить вашей жене. Мы с ней друзья, она может обидеться, если не я сам сообщу ей эту новость…

Гонтран смотрел на своего приятеля с какой-то странной и веселой улыбкой, казалось, говорившей: «Отлично! Право, отлично. Вот как надо кончать: без шуму, без скандалов, без драм».

Он предложил:

— Если хочешь, дружище, мы пойдем к ней вместе после завтрака, когда она встанет, и ты ей сообщишь о своем решении.

Они посмотрели друг другу в глаза пристальным, непроницаемым взглядом и тотчас отвернулись.

Поль ответил равнодушным тоном:

— Хорошо, с удовольствием. Мы еще поговорим об этом.

Вошел коридорный доложить, что доктор Блек уже поднимается к принцессе, и г-н де Равенель поспешно вышел из комнаты, чтобы перехватить его на дороге.