Сосэки Нацумэ - САНСИРО

Нельзя всё же так теряться. И дело тут совсем не в образовании, а в характере. Можно было вести себя несколько иначе. Но если и впредь он окажется в подобном положении, он всё равно не сможет поступить по-другому.

И тем не менее, думал Сансиро, он малодушен. И чересчур стеснителен, словно физически неполноценен. И всё же…

Тут Сансиро отогнал прочь все эти мысли и заставил себя думать о другом. Он едет в Токио. Там он поступит в университет. Будет общаться с известными учёными. Со студентами, людьми культурными, обладающими хорошим вкусом. Будет посещать библиотеку. Займётся литературной работой. Завоюет популярность. И всем этим доставит матери радость. Наивные мечты о будущем помогли Сансиро обрести душевное равновесие, и теперь уже незачем было зарываться лицом в двадцать третью страницу Бэкона. Сансиро поднял голову и снова встретился взглядом с сидевшим напротив мужчиной, но на этот раз не отвёл глаз.

Худощавый, с густыми усами и длинным лицом, этот мужчина чем-то напоминал синтоистского священника, только нос у него был прямой, как у европейца. Судя по белому касури [5] Касури — японская летняя одежда из белой материи с синим или чёрным узором. , видневшейся из-под него безупречно белой рубашке и тёмно-синим таби [6] Таби — японские носки из плотной материи с отделённым большим пальцем. , он был учителем средней школы, что Сансиро, человеку с большим будущим, не внушало почтения. Ему, пожалуй, уже все сорок, и теперь он вряд ли чего-нибудь добьётся в жизни.

Мужчина непрерывно курил. Он казался на редкость флегматичным, пока сидел, скрестив руки на груди и выпуская из носа длинные струи дыма. Правда, он часто выходил, то ли по нужде, то ли ещё зачем-то, и, вставая, энергично потягивался. Он, видимо, томился скукой, но не проявлял ни малейшего интереса к газете, которую уже успел прочесть и положить рядом с собой его сосед. Дивясь этому, Сансиро закрыл Бэкона и решил было почитать какой-нибудь роман, но достать его из чемодана поленился. Он охотно почитал бы газету, но владелец её, как нарочно, крепко спал. Сансиро всё же потянулся к газете, спросив на всякий случай человека с усами: «Никто не читает?» Тот спокойно ответил: «Как будто нет, возьмите». Сансиро нерешительно взял газету. Развернул — ничего интересного! Буквально за две минуты он просмотрел её всю от начала до конца, аккуратно сложил и, кладя на место, слегка поклонился. Пассажир с усами кивнул и спросил:

— Вы учились в колледже?

— Да, — ответил Сансиро, радуясь тому, что след от значка на его старой фуражке привлёк внимание этого человека.

— В Токио?

— Нет, в Кумамото… Но теперь… — начал было Сансиро и замолчал, так и не сообщив, что собирается поступать в университет. А пассажир с усами ограничился неопределённым: «А, так, так», — и продолжал дымить сигаретой. Даже не полюбопытствовал, почему Сансиро едет из Кумамото в Токио. Видно, учащиеся из Кумамото его совершенно не интересовали. В это время крепко спавший пассажир произнёс, по-видимому, во сне: «Гм, в самом деле». Пассажир с усами взглянул на Сансиро и усмехнулся. Воспользовавшись этим, Сансиро спросил:

— А вы куда едете?

— В Токио, — нехотя ответил тот. Он почему-то больше не казался Сансиро учителем средней школы. Одно было ясно, что персона он не очень-то важная, раз едет в третьем классе. Сансиро не стал продолжать разговор. Усатый же, сидя по-прежнему со скрещёнными на груди руками, изредка постукивал по полу ногой. Он, видно, и в самом деле очень скучал, но явно не был расположен к разговору.

В Тоёхаси крепко спавший пассажир вскочил и, протирая глаза, вышел из вагона. Вот как важно уметь проснуться вовремя, подумал Сансиро. Он понаблюдал за пассажиром из окна: не перепутал ли тот со сна станцию? Ничуть не бывало. Человек спокойно миновал контролёра и бодро зашагал по направлению к городу.

Сансиро успокоился и пересел на противоположную скамью, рядом с усатым. А тот высунулся в окно, чтобы купить персики.

— Не хотите ли? — Он положил персики между собой и Сансиро.

Сансиро поблагодарил и взял персик. Усатый, видимо, очень любил персики и поглощал их один за другим.

— Берите ещё, — сказал он Сансиро. Сансиро съел ещё персик. Постепенно они разговорились.

Усатый заявил, что персик, не в пример другим фруктам, фрукт святой, как отшельник [7] Сравнение основано на игре слов: персик может обозначаться иероглифами, обозначающими «священный плод»; согласно древней китайской легенде, персик является атрибутом небесной феи Сиванму. . И вкус у него какой-то странный, а главное, косточка нескладная, шероховатая — вот забавно! «Что за чушь он несёт», — подумал Сансиро, никогда не слышавший ничего подобного.