Роберт Стивенсон: Черная стрела (Пер Репина)

Одному мне известно, что я выстрадал, и насколько выиграли мои книги благодаря вашему неусыпному вниманию и поразительной настойчивости. Но вот перед вами книга, которая вышла в свет, не имея вашегоimprimatur;странная вещь в истории нашей дружбы, еще более необычна — причина этого. Я с любопытством, с досадой и, наконец, с улыбкой следил за вашими тщетными стараниями прочитать «Черную Стрелу»; и, мне думается, я действительно заслужил бы упрек в отсутствии юмора, если бы упустил случай и не поставил вашего имени впереди единственной моей книги, которой вы не читали… и никогда не прочтете.

Но я все-таки надеюсь на большее постоянство со стороны других. Повесть была написана несколько лет назад для определенного круга читателей и, могу добавить, в соревновании с известным автором; мне кажется, я поступлю правильно, назвав его: это мистер Альфред Р. Филлипс. В свое время она не осталась без награды. Разумеется, не мне было оспаривать у мистера Филлипса его заслуженное первенство; но в глазах тех самых читателей, которые ни во что не ставили «Остров Сокровищ», «Черная Стрела» явилась значительным шагом вперед. Читатели отдельно изданных книг и читатели журнальных романов принадлежат к двум различным мирам. В другом суде «Острову Сокровищ» был вынесен противоположный приговор. Хотел бы я знать, будет ли то же самое и с его преемником?

Р. Л. С.

Озеро Саранак, 8 апреля 1888 г.

Однажды поздней весной после полудня колокол на башне Моот-Хауса, в Тонсталле прозвучал в необычное время. Люди, работавшие вблизи и вдали, в лесу и на полях вдоль реки, побросали свою работу и бросились по направлению звука колокола. В деревушке Тонсталль собралась группа бедных жителей, удивлявшихся этому призыву.

В те времена — в царствование старого короля Генриха VI — деревушка Тонсталль имела такой же вид, какой сохранила и до сих пор. Десятка два неуклюжих домов, выстроенных из толстого дуба, было разбросано по длинной зеленой долине, подымавшейся от реки. Внизу дорога пересекала мост и, подымаясь на другую сторону реки, исчезала на опушке леса, по пути к Моот-Хаусу и дальше, к Холивудскому аббатству. На полдороге к деревушке среди тисовых деревьев стояла церковь. Повсюду — вблизи на склонах и вдали на горизонте — виднелись леса зеленых вязов и зеленеющих дубов.

На холме у самого моста, где стоял каменный крест, собралась группа людей — с полдюжины женщин и высокий малый в деревенской одежде, — обсуждавших вопрос о том, что мог означать неожиданно раздавшийся звук колокола. Полчаса тому назад по деревушке проскакал гонец. Он выпил кружку эля, не решившись сойти с лошади, так как очень торопился. Он сам не знал вестей, которые вез, так как у него были только запечатанные письма от сэра Даниэля Брэклея к сэру Оливеру Отсу, священнику, заведовавшему домом во время отсутствия хозяина.

Раздался конский топот, и вскоре молодой мастер Ричард Шельтон, сирота, живший у сэра Даниэля Брэклея, показался из-за края леса и проехал по мосту, по которому звонко застучали копыта его коня. Он-то уже наверно знает в чем дело, — и разговаривавшие окликнули его, прося объяснений. Он охотно остановился. То был молодой человек, еще не достигший восемнадцати лет, загорелый, с серыми глазами, в куртке из оленьей кожи с черным бархатным воротником, в зеленом берете на голове и со стальным арбалетом за спиной. Оказалось, что гонец привез важные известия. Предстояла битва.

Сэр Даниэль прислал сзывать всех, кто мог стрелять из лука или управляться с алебардой, приказывая немедленно отправиться в Кеттлей, грозя в противном случае сильным гневом; но Дик не знал, за кого они будут сражаться и где ожидается битва. Скоро придет сам сэр Оливер, а Беннет Хэтч вооружается, так как он поведет отряд.

— Это разорение для страны, — сказала одна из женщин, — когда бароны ведут войну, крестьянам приходится питаться кореньями.

— Нет, — сказал Дик, — всякий, кто пойдет, будет получать по шесть пенсов в день, а стрелки по двенадцать.

— Если останутся живы, — возразили женщины, — то хорошо; ну, а если умрут, тогда, что, мастер?

— Нет лучше смерти, как за своего законного господина, — сказал Дик.

— Он вовсе не мой законный господин, — сказал молодой парень. — Я был приверженцем Уэльсингэмов, как и все, что живут по Брайерлейской дороге, вот уж два года. А теперь должен быть на стороне Брэклея! Так повелел закон! Неужели же это естественно? Тут у меня и сэр Даниэль, и сэр Оливер, который более знаком с законом, чем с честностью, — а я считаю, что у меня нет другого законного господина, кроме бедного короля Гарри Шестого, да благословит его Господь, бедного простака, не умеющего отличать своей правой руки от левой!