Иоганн Гете: Рейнеке-лис

Он дал мне пощупать свою монашескую рясу и грубую власяницу под ней и дружелюбно сказал:

«Да хранит вас бог! Будьте здоровы!»

С этими словами он ушел, читая молитву, хотя уже тогда таил в душе свой злодейский замысел.

Вне себя от радости я поспешил к своей семье и сообщил ей о вашем королевском указе. Ах, как счастливы были моя жена и мои дети! «Если Рейнеке стал монахом, думали мы все, нам некого больше опасаться».

И тогда я впервые решился выйти с детьми погулять за монастырскую ограду. Только мы вышли — из-за кустов как выскочил лис и схватил лучшего из моих сыновей! С этого дня нам не стало житья. Ни охотники, ни собаки не могли уберечь нас от злодея! Из двадцати четырех моих детей не осталось в живых никого — он, проклятый, зарезал! Не далее как вчера разбойник погубил последнюю мою дочь! Собаки спасли только ее обезглавленный труп. Вот он здесь, перед вами. Пожалейте же нас, государь, заступитесь!

Грозно нахмурился король, подозвал барсука Гримбарта, который так ревностно защищал Рейнеке-лиса, и сказал:

— Вот, оказывается, как постится и искупает свои грехи ваш скромный дядюшка! Что ж, скоро придется ему действительно покаяться. Мы созовем совет и решим, как нам покарать этого неисправимого мерзавца.

Король приказал отслужить панихиду по убиенной курочке и возложил на ее могилу красивую мраморную плиту с такой надписью:

ЗДЕСЬ ПОГРЕБЕНА СКРЕБОНОЖКА,

ДОЧЬ МНОГОУВАЖАЕМОГО ПЕТУХА ГЕННИНГА.

ОНА НЕСЛАСЬ ЛУЧШЕ ВСЕХ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНО СКРЕБЛА ЗЕМЛЮ.

ЕЕ ПОГУБИЛ РЕЙНЕКЕ-ЛИС.

ПУСТЬ ЗНАЕТ ВЕСЬ МИР, КАКОЙ ЭТО КОВАРНЫЙ ЗЛОДЕЙ!

Вскоре король созвал своих умнейших придворных советников. Было решено послать к дерзкому преступнику гонца, дабы он привел его на королевский суд. Выбор пал на медведя Брауна.

— Будьте с этим негодяем осторожны! — наставлял его король. — Рейнеке зол и коварен. Он пойдет на любые плутни: будет льстить, обманывать, изворачиваться, как только он умеет…

— Э, нет, дудки! — зарычал медведь. — Будьте спокойны, государь! Пусть этот негодяй только попробует меня одурачить! Клянусь вам, я так с ним разделаюсь, что он своих не узнает!

И Браун с решительным видом отправился в путь.

Долго шел медведь Браун, пока позади осталась огромная песчаная пустыня и он добрался наконец до гор, где обычно охотился хитрый лис. Много укрепленных замков понастроил Рейнеке в этих местах, но самым большим, надежным и неприступным из них был Малепартус. Подойдя к его крепко запертым воротам, Браун потоптался немного на месте, а потом рявкнул во всю медвежью глотку:

— Дома ли вы, кум Рейнеке? Это я, медведь Браун! Меня к вам прислал сам король. Он поклялся, что вы явитесь на его королевский суд, и я должен вас туда привести. Идемте скорей! В противном случае вы поплатитесь жизнью. За неявку в суд грозит виселица. А уж суд разберет, виновны ли вы или нет! Поторопитесь!

Рейнеке все это отлично слышал. Он лежал и прикидывал в уме, как бы ему отомстить косолапому грубияну за такое нахальство.

Замок Рейнеке был выстроен очень хитроумно: много было в нем нор, подземелий, переходов, узких лазеек и темных тупичков, много потайных дверей. Лис мог при первой же опасности спрятаться здесь так, что никому бы его не найти. К тому же разные глупые зверюшки часто попадались разбойнику в этих подземельях.

Убедившись в том, что медведь пришел один, Рейнеке вышел ему навстречу и воскликнул:

— Дорогой мой дядюшка Браун! Здравствуйте! Простите, что заставил вас ждать, но я как раз читал вечернюю молитву. Большое спасибо, что вы пришли! Удивляюсь только, как это король не пожалел вас и послал в такой трудный путь! Боже, как же вы вспотели и как задыхаетесь! Впрочем, я очень рад, что пришли именно вы. Надеюсь, вы поможете мне при дворе, где меня так зло оклеветали. Я и сам собирался отправиться завтра к королю, хотя мне и нездоровится. Я вчера слишком много съел кое-чего, и у меня начались страшные рези в желудке…

— Ох, друг мой, — перебил его медведь, — а что именно вы вчера съели?

— Да какая вам разница? — ответил хитрый лис. — Я ведь бедняк, питаюсь тем, что есть. А за неимением лучшего приходится есть даже такую дрянь, как мед. Правда, этого добра здесь сколько угодно, но я ем его лишь в крайнем случае. От него ужасно пучит живот. Страшная гадость!

— Боже мой, что я слышу! — вскричал обиженно Браун. — Как! Вы ругаете мед, о котором другие мечтают?! Ведь это же самая вкусная вещь на свете! Мед! Я его так люблю! Достаньте мне меду, и вы не пожалеете. Я вам тоже смогу пригодиться!