Дин Лин - Солнце над рекой Сангань

— Как видно, дядя, твои книги про императоров уже устарели, времена переменились.

— Неужели это правда? — только и спросил старик.

— Правда! Негодяй арестован, его будет судить вся деревня.

— А к чему же его присудят?

— Надо полагать, к смерти.

Старик промолчал. Его охватил трепет, точно он носился в утлой ладье по бурным волнам. Но где-то в глубине души шевелилась и радость. Как будто вот тут, рядом, очутилось то заветное, о чем он не смел мечтать и во сне, и теперь он еще боялся протянуть руку, чтобы не спугнуть, чтобы оно не превратилось снова в мечту. Он все еще сдерживался, скрывал свои чувства. И снова, и снова спрашивал самого себя:

— Как могло это случиться? Неужели сбылось невозможное?

В конце концов он нашел ответ на мучившие его вопросы: зло за зло, от возмездия не уйдешь, негодяй получил по заслугам. Его потянуло к людям, но он шел по улице с равнодушным видом, притворяясь, что его ничуть не занимают последние события. Неторопливо шагая, он добрался до главной улицы и направился к театральной площадке, где обычно собирался народ. Увидев там большую толпу, он повернулся к ней спиной и принялся было высекать огонь, как вдруг заметил Хоу Дянь-куя, который сидел у стены, точно нищий. Укоризненный взгляд, которым старый ханжа окинул его, точно ударил Хоу Чжун-цюаня. Он опустил голову, руки у него повисли, как плети, и, согнув спину, старик быстрым шагом возвратился домой.

В школе в этот день занятий не было. Ученики толпились у ворот, глазея по сторонам. Взрослые забегали в школу и тут же выбегали обратно, по-видимому, не найдя тех, кого искали. Оба учителя суетились и тоже сновали взад и вперед. Наконец, крестьяне, собравшиеся у ворот, остановили Жэнь Го-чжуна и засыпали его вопросами.

Жэнь Го-чжун с перепугу хотел еще утром бежать из деревни, но увидев, что школу охраняет отряд ополченцев, не посмел покинуть здание. «Чего мне бояться? — думал он, все еще пытаясь обмануть самого себя. — Я ведь не помещик и не предатель, не агент Чан Кай-ши. К тому же еще и нездешний. Чем может быть виноват учитель? Не бойся, — внушал он себе, — если арестовали этого проклятого Цянь Вэнь-гуя, так по заслугам. А какое это может иметь к тебе отношение?» Но на душе у него было тревожно. «Почему Чжан Пинь вчера сказал, что зайдет в школу потолковать со мной? Что ему от меня нужно?» У него оставался лишь один выход — уйти из деревни. Но старый У все время торчал возле него, точно знал, что творится на душе у Жэнь Го-чжуна. Куда бы Жэнь ни пошел, перед ним всюду мелькал красный нос старика.

Вскоре на улице показался и Чжан Пинь — как обычно, в легкой рубашке без ворота, без шапки, в подвязанных веревочками туфлях на босу ногу. За поясом у него торчал револьвер, завернутый в кусок синего шелка. Его обступила вся деревня, все говорили разом. Он не знал, кого и слушать.

— Не уходи, старый Чжан, пока у нас все не кончится.

— А что нам делать с Цянь Вэнь-гуем?

— Когда начнем с ним борьбу?

— Эх, давно бы его арестовать!

— Да! Не арестовали бы, никто не посмел бы и рта раскрыть!

— Вот уж мудрый наш председатель Мао!

Видя общую радость, Чжан Пинь не мог сдержать веселой улыбки. Он разговаривал со всеми одновременно и непрерывно потирал длинную шею.

— Ну вот, видите? За кем сила? Что народ захочет, то и сделает. Основная наша задача теперь — сплотиться крепче. Наша сила в единстве. Злодей и кровопийца арестован. Рассчитайтесь за все обиды, за все преступления. Главного злодея теперь свалили, бояться больше нечего, высказывайте все, что думаете! Выносите приговор, как того требует революционная воля народа. А мы, из уезда, вас поддержим! Крепко стойте на своем, не бойтесь!

Чжан Пинь пошел к школе, где тоже собрался народ. У ворот стоял часовой. Следом за Чжан Пинем в школу вошел и Чжан Юй-минь. Все недоумевали. Что там происходит? Высказывали всевозможные предположения. Старый У то и дело шмыгал туда и обратно. Немного погодя появились Чжан Пинь с Чжан Юй-минем, а за ними плелся учитель Жэнь с узелком за спиной, бормоча что-то невнятное.

— Пройди с учителем вперед, — сказал Чжан Пинь ополченцу, — не торопись, я вас догоню. — Стараясь сохранить независимый вид, Жэнь, спотыкаясь, пошел за ополченцем.

В толпе зашептались.

— Давно уж я говорил, что он человек подозрительный, — сказал кто-то. — Все что-то вынюхивал да прятался за спинами богачей. И о чем только ему было хлопотать?

— Что? Арестовали учителя? Ведут в уезд?