Теофиль Готье - Золотое руно

Однажды вечером он еще раз уловил на углу площади Мейр пленительный голубой вз. ор, о котором мы говорили; на этот раз видение исчезло не так быстро, и Тибурций успел увидеть очаровательное лицо, обрамленное густыми прядями белокурых волос, простодушную улыбку на самых свежих в мире губках. Женщина эта, услышав, что за ней идут, ускорила шаг, но Тибурций, держась на расстоянии, мог увидеть, как она остановилась у хорошего старого фламандского дома, скромного, но почтенного вида. Так как ей открыли не сразу, она на мгновение обернулась, повинуясь смутному инстинкту женского кокетства и желая посмотреть, не был ли незнакомец обескуражен тем, что она заставила его пройти такой долгий путь. Тибурций, точно озаренный внезапным светом, заметил, что она поразительно похожа на Магдалину.

Дом, куда ускользнула гибкая фигурка, казалось дышал чисто фламандским патриархальным уютом; окраска его была бледно — розовая с узкими белыми полосками, изображающими соединения камней; зазубренный щипец наподобие лестничных ступенек, крыша, прорезанная спиральными слуховыми окошечками, верхний косяк двери, представляющий с совершенно варварской наивностью историю Ноя, высмеянного сыновьями, гнездо аиста, голуби, чистящиеся на солнце, — все это завершало сбщий вид дома, который можно было бы принять за какую‑нибудь фабрику из тех, что так часто встречаются на картинах Ван — дер — Гейдена [16] Ван — дер — Гейден (1637–1712) — голландский пейзажист. и Тенирса [17] Тенирс Давид, старший (1582–1649) — знаменитый фламандский художник. .

Несколько веточек хмеля смягчали своей веселой болтовней все, что было строгого и чистого в его внешнем облике. Решетки, изогнутые наподобие торчащего живота, замыкали окна нижнего зтажа, и за двумя первыми стеклами оконного переплета виднелись тюлевые прямоугольники, усыпанные, по брюссельской моде, большими вышитыми букетами; в пространстве, образованном выпуклостью железных прутьев, свободно стояли два китайских фаянсовых горшка с пестрыми гвоздиками довольно чахлого вида, хотя очевидно было, что хозяева о них заботятся; их томные головки поддерживались игральными картами и довольно сложной системой крохотных сооружений из ивовых веточек. Тибурций отметил эту деталь, указывавшую на скромную, целомудренную жизнь, целую поэму молодости и чистоты.

Так как после двух часов ожидания он не заметил, чтобы прекрасная Магдалина с голубым взглядом вышла оттуда, он совершенно справедливо решил, что она, наверное, здесь живет, — это и было так; оставалось узнать ее имя, положение в обществе, завязать с ней знакомство и влюбить ее в себя — действительно, совсем пустяки. Профессиональный ловелас не n [18] …и в делах любви… иметь честного Пандаруса… — В греческой мифологии Пандарус — олицетворение бесчестия и воровства. , который бы восхвалял его совершенства и устраивал ему свидания. Раз начав, он умел быть красноречивым; он мог с достаточным апломбом произнести томную тираду и изображал влюбленного, по крайней мере, так же хорошо, как провинциальный актер, играющий первого любовника; но, в противоположность Пети — Жану [19] Пети — Жан — персонаж комедии Расина «Сутяги», привратник судьи. В комедии изображается суд над псом Ситроном, укравшим каплуна; Пети — Жан выступает обвинителем собаки. , обвинителю собачки Ситрон, меньше всего ему удавалось начало.

Таким образом, мы должны признаться, что добрый Тибурций плавал в море неопределенности и, чтобы приблизиться к своему божеству, придумывал тысячи военных хитростей, более искусных, чем можно найти у Полибия [20] Полибий (ок. 201 до н. э. — ок. 120 до н. э.) — древнегреческий историк. . Не изобретя ничего подходящего, он, как Клеофас в «Хромом бесе» [21] …как Клеофас в «Хромом бесе». — Имеется в виду персонаж романа Лесажа. , подумывал было поджечь дом, чтобы иметь случай вырвать свою инфанту из моря огня и доказать ей таким образом свое мужество и преданность; но он подумал, что любой пожарный, больше чем он привыкший бегать по раскаленной штукатурке, может его заменить и что подобный способ знакомиться с хорошенькой женщиной предусмотрен уголовным кодексом.

В ожидании лучшего, он очень отчетливо запечатлел в своем мозгу очертания жилища, запомнил название улицы и вернулся в свою гостиницу скорее довольный, так как ему показалось, что в окне сквозь тюлевую занавеску неясно вырисовывался прелестный силуэт незнакомки и маленькая ручка отодвинула край прозрачной ткани, несомненно, для того, чтобы убедиться в доблестном упорстве незнакомца, стоящего на страже на углу пустынной улицы Антверпена безо всякой надежды, что его сменят. Было ли это самомнением со стороны Тибурция или одной из тех любовных удач, якобы выпадающих на долю близоруких, которые принимают белье, повешенное на перекладину, за шарф Джульетты, склонившейся к Ромео, а горшки с левкоем— за принцесс в платьях из золотой парчи? Во всяком случае, он удалился в очень радостном настроении, считая себя весьма победоносным соблазнителем. Хозяйка гостиницы «Брабантский герб» и ее черная служанка были удивлены видом Гамилькара или главного барабанщика, который он на себя напустил. Тибурций очень решительно зажег сигару, положил ногу на ногу и с великолепной небрежностью смертного, презирающего весь мир и знающего радости, неизвестные обыкновенным людям, начал подбрасывать носком ноги свою домашнюю туфлю. Он наконец нашел белокурую. Ясон был не более счастлив, снимая с заколдованного дерева чудесное руно.