Шарлотта Бронте - Повести Ангрии

— Вернитесь на минутку, — сказала она.

Мисс Лори подчинилась; что-то в голосе дамы внушало повиновение.

— Я не знаю, кто вы, — продолжала та, — но глубоко признательна вам за доброту. Если мое поведение кажется неучтивым, прошу меня извинить. Я не хотела вас обидеть. Полагаю, вы желаете знать мое имя. Меня зовут миссис Ирвинг, мой муж — пастырь северной церкви. Я из Хитрундии. Теперь можете идти.

Мисс Лори вышла. Сперва миссис Ирвинг не поверила ее словам, теперь она не поверила словам гостьи. Обе дамы пали жертвой собственного обмана.

Пробило пять. За окном почти стемнело. Слуга свечой зажигал канделябры в столовой, и загоравшиеся огоньки отражались в серебряной посуде на большом, накрытом к обеду столе. Вспыхивали они и на буфетной стойке, где все было готово к приезду великого, долгожданного гостя.

Если Заморна обещался куда-то прийти и намеревался обещание сдержать, то обыкновенно бывал более или менее пунктуален. Он вошел, когда музыкальные часы в коридоре заиграли волшебную симфонию маятника. О его приходе возвестил звук открываемой двери, резкий порыв ледяного ветра и приближающиеся шаги. Мина Лори, которая в столовой завершала последние приготовления, еле успела обернуться к своему повелителю. Он прижал холодные губы к ее лбу, стиснул ее руки в своих замерзших ладонях, и она ощутила то блаженство, которого ждала неделями и месяцами и которое в ее глазах вполне искупало все труды и страдания.

— Я продрог до костей, Мина, — сказал гость. — Последние четыре мили скакал верхом, а мороз — как в Канаде.

Согревая его ледяные руки в теплых ладонях, она ответила не словами, а взором, который переполняли счастье и преклонение перед ее идолом.

— Что я могу сделать для вас, милорд? — были ее первые слова, когда его светлость подошел к камину и протянул руки к огню.

Он рассмеялся:

— Обними меня, Мина, и поцелуй в щеку, такую же теплую и цветущую, как твоя собственная.

Будь Мина Лори Миной Уэллсли, ее не пришлось бы уговаривать. Сердце щемило от желания исполнить эти слова буквально, однако она лишь почтительно придвинула к огню кресло. Заморна уселся и принялся разглаживать и расправлять кудри, спутавшиеся на висках. Мина приметила, что как только первая улыбка встречи сошла с лица ее господина, его омрачила тень, которая не рассеивалась во все время дальнейшего разговора.

— Что за гости в доме? — спросил Заморна. — Перед конюшней грум чистит четверку вороных. Это ведь не хоксклифские?

— Совершенно верно, милорд. Примерно час назад перед домом опрокинулся экипаж. Дама, которая в нем была, лишилась чувств, так что я велела принести ее сюда, а слуг разместить на ночлег.

— А ты знаешь, кто она? — спросил его светлость. — Лошади превосходные — первый класс.

— Она сказала, что ее зовут миссис Ирвинг и что ее муж — пастырь пресвитерианской церкви на Севере, но…

— Ты ей не поверила? — перебил герцог.

— Да, — ответила мисс Лори. — Я бы подумала, что это знатная дама. В ее манерах и облике есть что-то аристократическое, и она много знает об Ангрии.

— Какая она из себя? — спросил Заморна. — Молодая или старая, хорошенькая или уродина?

— Молодая, стройная, ростом пониже меня. Изящная, но не сказать, что мила. Очень бледная и держится холодно. Подбородок и рот маленькие, точеная шея.

— Хм! По описанию похоже на леди Стюартвилл, — заметил его величество. — Не удивлюсь, если это и впрямь она. Впрочем, выясню. Ты, возможно, не сообщила ей, кому принадлежит дом?

— Я сказала, — с улыбкой ответила мисс Лори, — что это дом крупного ангрийского помещика, потомка западных Пакснхемов, а я его экономка.

— Отлично! Наверняка она тебе не поверила. Ты похожа на кралю ангрийского помещика. Дай-ка мне руку, голубушка. Мы ведь с тобой сверстники?

— Да, милорд. Я родилась в тот же день и час, что ваша светлость.

— Мне так говорили, но здесь какая-то ошибка. Мне двадцать пять, а тебе с виду не дашь и двадцати. Моя прекрасная ирландка! Какие глаза! Смотри на меня прямо, Мина, и не красней.

Мина посмотрела на него, однако вторую часть приказания исполнить не смогла — она покраснела до корней волос.

— Фи! — воскликнул герцог, отталкивая ее от себя. — Прикидываемся скромницей? После десяти лет знакомства не можем без страха смотреть мне в глаза? Ты потеряла то кольцо, которое я тебе подарил, Мина?

— Какое, милорд? Вы дарили мне много колец.

— То, про которое я сказал, что выгравированный на нем девиз выражает самую твою суть.