Жорж Санд - Франсуа-найденыш

Франсуа отлично все это понимал и хотел вынудить Северу к взысканию именно долга по векселям: тогда он получит возможность выкупить для Жанни плодородную землю у тех, кому она досталась почти за гроши. Но когда Мариэтта передала ему ответ, он сообразил, что его водят за нос; с одной стороны, девчонка рада подольше исполнять его поручения; с другой — Севера еще не настолько жаждет разорить Мадлену, чтобы ради этого отказаться от денег по векселям.

Чтобы одним махом пробудить в ней это желание, Франсуа дня два спустя поговорил с Мариэттой наедине.

— Не ходите сегодня в Доллен, милая барышня, — попросил он. — Уж не знаю от кого, но ваша невестка проведала, что вы бываете там, и не раз на дню; она говорит, что это не место для честной девушки. Я пытался втолковать ей, зачем вы ходили к Севере, объяснял, что это в ее же интересах, но она только выбранила меня и вас. Она твердит, что ей легче по миру пойти, чем видеть, как вы честь свою губите; что она ваша опекунша, и вы в ее власти. Перестаньте туда ходить, и Мадлена смолчит, потому что не хочет вас огорчать; но она очень сердита на вас, и вам не худо бы попросить у нее прощения.

Не успел Франсуа спустить собаку, как она тут же залаяла и пустила в ход зубы. Он правильно разгадал нрав Мариэтты, такой же неуемный и запальчивый, как у ее покойного брата.

— Черта с два я послушаюсь невестку — я ей не трехлетняя девочка! — взвилась она. — Разве Мадлена мне мать, чтобы требовать от меня послушания? С чего это она взяла, что я гублю свою честь? Извольте ей передать, что честь у меня на таком же надежном замке, как у нее самой, а может, мой еще и понадежней. И что она плохого знает про Северу, чтобы считать ее хуже других? Разве не проводить целые дни за шитьем, пряжей и молитвами уже значит быть бесчестным? Невестка несправедлива: у них ссора из-за дел, а Мадлена вообразила, что может теперь Северу как угодно чернить. И, кстати, очень неосторожно поступает: стоит Севере пальцем шевельнуть, как Мадлена из своего дома вылетит; но Севера так не сделала, а набралась терпения и ждет, и это доказывает, что она гораздо лучше, чем ее расписывают. Вот как меня благодарят за то, что я по доброте душевной впуталась в чужую свару! Нет, Франсуа, с меня довольно. И поверьте: тот, кто всех осуждает, не всегда умней всех, а я, бывая у Северы, делаю не больше зла, чем торча здесь.

— Это еще как сказать! — бросил Франсуа, решив дать всей накипи разом выплеснуться из бутыли. — Ваша невестка, может быть, не так уж неправа, полагая, что там вы не делаете ничего хорошего. Я ведь вижу, Мариэтта, как вам не терпится туда удрать, а это непорядок. Все, что вас просили сказать о делах Мадлены, вы уже сказали, и если Севера не отвечает, значит, не хочет отвечать. Поверьте, не надо вам больше к ней ходить, не то и я подумаю, как Мадлена, что вас туда не с добрыми намерениями тянет.

— Вы, господин Франсуа, кажется, всерьез решили, что вы надо мною хозяин? — вспылила Мариэтта. — Вы вообразили себя своим человеком в доме, преемником моего брата? Ну нет, у вас еще молоко на губах не обсохло, чтобы мне наставления читать, и мой вам совет — оставьте меня в покое. К вашим услугам! — заключила она, оправляя чепец. — Если невестка спросит, где я, ответьте, что у Северы, а если пошлет вас за мной, вы увидите, как вас там встретят.

Тут Мариэтта с шумом захлопнула дверь и поспешила — а она была легка на ногу — в Доллен; Франсуа же, опасаясь, как бы гнев ее дорогой не поостыл — время-то было зимнее, — дал ей уйти подальше, а когда она приблизилась к дому Северы, заработал своими длинными ногами как одержимый и нагнал девушку, чтобы та подумала, будто Мадлена велела ему вернуть ее.

Весь остаток пути он так подогревал ее словами, что она даже замахнулась на него. Но он отскочил, потому что знал: гнев улетучивается вместе с тумаками, и женщина, которая дерется, дает выход своей досаде. Словом, он убежал, а Мариэтта, добравшись до Северы, учинила там изрядный шум. Не скажу, чтобы у бедной девочки было на уме дурное, но в первом порыве злости она выложила Севере все и привела ее в такую ярость, что Франсуа, неторопливо шагавший домой по разбитой дороге, еще на краю конопляника слышал, как женщины шипели и бушевали, словно огонь в набитом соломой сарае.

Дело пошло так, как хотелось Франсуа, и, окончательно уверовав в это, он на следующий же день отправился в Эгюранд, взял у кюре свои деньги и к ночи вернулся домой с четырьмя тоненькими бумажками, составлявшими круглую сумму и шуршавшими у него в кармане не громче, чем хлебная крошка в ночном колпаке. А еще через неделю Севера дала о себе знать. От всех, кто купил землю Бланше, потребовали уплаты за нее, но ни у кого не оказалось денег, и Мадлене угрожала опасность рассчитываться вместо них.