Жорж Санд - Франсуа-найденыш

Вот так и случилось, что Каде Бланше почти забыл свою неприязнь к найденышу, и никто на мельнице не узнал о безрассудной попытке Забеллы отдать приемыша в приют. Правда, история с десятью Мадлениными экю все-таки выплыла наружу, потому что мельник не преминул потребовать с Забеллы плату за ее убогий домишко. Но Мадлена солгала, что потеряла деньги на лугу, когда кинулась домой, узнав о болезни свекрови. Бланше, отчаянно бранясь, долго искал их, но, так и не проведав, на что они пошли, ни в чем не заподозрил Забеллу.

По смерти матери нрав Бланше мало-помалу изменился, но лучше не стал. Дома он скучал теперь еще больше, к домашним же придирался реже и стал не так прижимист в расходах. К хозяйству он поостыл, растолстел, повел беспорядочный образ жизни, утратил былое трудолюбие и начал наживать деньги разными темными сделками и мелким барышничеством, на чем, вероятно, разбогател бы, если б не проматывал все, что добывал. Любовница забирала над ним все больше власти. Она таскала его по ярмаркам и прочим сборищам, втягивала в сомнительные дела и разгул. Он приучился к игре и нередко бывал в ней удачлив, хотя лучше бы ему всегда проигрывать — тогда он потерял бы охоту к картам, а так эта беспорядочная жизнь настолько выбила его из колеи, что при первом же проигрыше он выходил из себя и злился на весь мир.

Пока он вел такую недостойную жизнь, жена его с прежней кротостью и благоразумием управлялась по дому и любовно растила их единственного сына. Правда, она считала, что детей у нее теперь двое, так как горячо полюбила найденыша и пеклась о нем почти так же, как о родном сыне. Чем больше ее муж погрязал в распутстве, тем меньше она чувствовала себя зависимой от него и несчастной. В первые дни своего разгула он вел еще себя с ней очень грубо, потому что боялся попреков и хотел удержать жену в страхе и покорности. Убедившись же, что ревности она не выказывает и по натуре своей ненавидит всякие ссоры, он счел самым разумным оставить ее в покое. Теперь, когда мать умерла и перестала натравливать его на жену, он поневоле увидел, что нет такой женщины, которая тратила бы на себя меньше, чем Мадлена. Он взял привычку по неделям не бывать дома, а когда возвращался туда с намерением затеять свару, злость его быстро улетучивалась: его встречали так молчаливо, с таким терпением, что он сперва дивился этому, а потом спокойно засыпал. Словом, на мельницу он являлся теперь, лишь когда уставал и нуждался в отдыхе.

Только очень добрая христианка могла согласиться на такую одинокую жизнь в обществе старой девы и двух детей. Мадлена, и в самом деле, была христианкой получше, пожалуй, любой монахини; к тому же господь явил ей великую милость, сподобив ее научиться читать и понимать прочитанное. Правда, читала она всегда одно и то же, потому что у нее было всего две книги — Евангелие да краткие «Жития святых». Евангелие, которое она в одиночестве читала по вечерам у кроватки сына, очищало ей душу и вызывало у нее слезы. «Жития святых» действовали на нее совсем по-другому: примерно так же, — хотя, конечно, сравнение это неуместно, — как на праздных людей действуют сказки, чтение которых приохочивает их к мечтательности и разным выдумкам. Эти возвышенные рассказы пробуждали в ней стойкость и даже веселость. Подчас в поле найденыш замечал, как, держа книгу на коленях, Мадлена улыбается и краснеет. Он немало этому дивился — ему не под силу было понять, как все эти истории, которые она старательно пересказывает ему, чуточку переиначивая их для его разумения (а, также потому, что она и сама, вероятно, не всегда могла уразуметь их полностью), умещаются в предмете, называемом, по ее выражению, книгой. Ему тоже захотелось выучиться грамоте, и он, к удивлению Мадлены, выучился ей так быстро и хорошо, что, в свой черед, сумел выучить маленького Жанни. Когда же Франсуа пришло время идти к первому причастию, Мадлена помогла ему усвоить катехизис, и приходский кюре остался очень доволен разумностью и сообразительностью этого мальчика, которого так долго считали придурковатым из-за неразговорчивости и робости в обхождении.

После первого причастия найденышу стало уже столько лет, что его можно было определить на место, и он, к радости Забеллы, поступил в услужение на мельницу, чему не препятствовал и мэтр Бланше, так как все давно смекнули, что найденыш — славный малый, работящий, услужливый, куда более крепкий, проворный и сметливый, чем его сверстники. К тому же он удовольствовался платой в десять экю, так что взять его был прямой расчет. Убедившись, что теперь он окончательно устроен на службу к Мадлене и маленькому Жанни, которого горячо любил, Франсуа был совершенно счастлив, а когда увидел, что его заработок дает Забелле возможность платить за жилье и снимает с нее самую тяжкую из забот, он почувствовал себя настоящим богачом.